Миновав наше воинство, всё ещё пытающееся завлечь врага в ловушку, мы пошли на снижение. Я просигналил «Прозрачность Воздуха» — все экипажи стали невидимыми.
Возле пятен основной зарубы виднелись разрозненные очаги прошлых столкновений, по которым хорошо видно, что сиабхи не просто остановили наше продвижение, но отбросили небесное воинство назад.
Сиабхи шли на смерть фанатично и бездумно, но военные начальники и Матушкины собеседницы не злоупотребляли их готовностью умереть. Берегли войска, ждали нашей ошибки или истощения линий, чтобы бросить в решительный накат все силы. К тому времени моряки, поплывшие в обход, высадятся и ударят по нашему правому флангу, или, вероятнее всего, нападут на тыловой лагерь. Поэтому мы не могли полагаться на время — из-за осторожности врага оно работало против нас.
Тем важнее идеально отработать четвёртую задумку.
Размышляя об этом, я вглядывался в территорию, разделявшую городскую стену и тылы воинства сиабхи. Увиденное мне не понравилось — у врага практически нет тыла. Многотысячная орда низких стояла от стен до поля битвы. Куда ни глянь, везде двигались толпы сиабхи, топали гракки и плыли акрабы с лучниками.
Кое-какие поля и холмы пустовали, но они контролировались врагом, если мы приземлимся там, то станем мишенями для сотен коломётов и тысяч лучников. Да и находились эти пустыри поодаль от основной массы противника, тогда как мы должны нанести удар именно по центру.
Ладно, раз для нас нет места, нужно его расчистить!
Чтобы товарищи поняли мой замысел, пришлось выйти из невидимости. Впрочем, она и не нужна, мы достигли цели.
Вражеские сигнальщики задудели в раковины и забили в барабаны, разнося по всему войску весть о появлении смертоносных летающих лодок. Я встал на скамейке во весь рост и убрал руки с панели. Пока Молниеносный Сокол падал, я накидал во Внутреннем Взоре шесть узоров «Удара Гремящей Молнии».
Толстые и вьющиеся как торнадо столбы небесного электричества ударили по скоплению врагов. Не давая ни себе, ни им передышки, я повторил удар, сместив на десяток метров, потом ещё раз и ещё. И так — девять раз, перемещая столбы энергетического смерча по окружности.
На десятый удар мой линии задрожали, хотя цифры показывали, что я могу ударить ещё два раза. Но я не стал доводить себя до полумёртвого состояния, тем более, что моя своеобразная артподготовка очистила для нас пространство, метров в сто.
Я сам удивился, как подсознательно (или всё же с интуитивной помощью Внутреннего Взора и Голоса?) с точностью рассчитал удары молниями и падение Сокола. В конце артподготовки я успел положить руки на панель и аккуратно приземлил акраб в центр поляны, выжженной и усеянной искрящимися ошмётками трупов. Среди них агонизировал бронированный гракк, наполовину рассечённый молнией. Он безмолвно раскрывал пасть, показывая окровавленные металлические клыки, и распространял вокруг себя иней, предсмертно использованной «Морозной Бури».
Пендек одобрительно застучал коленями в мою спину:
— Это было славно, самый старший!
✦ ✦ ✦
Остальные экипажи приземлились через пару секунд после меня. Опытные погонщики на полной скорости и лихо остановили акрабы так, слегка коснувшись килем земли. Менее опытные остановились без выкрутасов.
Пендек выпрыгнул первым, за ним повыскакивали остальные стрельцы. Все выстроились с дистанцией в шесть-семь метров друг от друга. За ними встали целители.
Один целитель, проходя мимо, окатил меня «Живой Молнией». На его кожаной броне виднелась вышивка с иероглифами рода Разех, второго по старшинству после Ронгоа. В те далёкие времена, когда я выбрал Путь воина, обидев старших сословия Возвращающих Здоровье, этот род вместе с Ронгоа отвернулись от Саран. Поэтому я мало общался с его представителями, хотя их предостаточно среди уполномоченных помощников. Однажды дядя Шоодо, докладывая мне о делах в нашем роде, упомянул, что в отличие от Ронгоа, продолжавших на нас дуться, род Разех прислал ему ларец дружественного дара, предлагая возродить былую дружбу.
— Эти подлецы никогда нас не жаловали, — усмехнулся дядя. — Но когда мы победили в родовой войне и улучшили своё положение в Скрижали Славных, засуетились, чуя, что мы подвинем их в сословии. Вот и хотят договориться о союзе против Ронгоа.