Такова цена за призыв призрачных титанов — линии опустошались полностью, какими бы толстыми они не были, Просто чем толще, тем мощнее получался зверь. Ну и время возвращения озарения зависело от Морального Права. Но даже у самых высокоморальных оно исчислялось десятком часов.
Остальные стрельцы тоже пострадали при защите призывателей. Целитель рода Разех проводил первоначальное исцеление. Увидев меня, призывно помахал рукой.
Борясь с головокружением, я всё же не ринулся сразу под его исцеляющие ладони, а переворошил трупы низких. Отыскал свою мочи-ку и шейную цепь Моваха.
Правая рука уже отошла от ядовитого паралича, а левая всё так же ужасающе болталась на обломке кости и обрывке сухожилия. Подобрав предметы правой рукой, побрёл к Соколам.
Проходя мимо Этры Кохуру, поклонился:
— Спасибо, что спасла.
Она слабо кивнула.
Я и Кохуру — смертельные враги. Нет сомнений, когда вернёмся в Дивию, они объявят Саран родовую войну. Но над нашей враждой сейчас возвышался долг. Я — небесный воин, член одного с ними сословия. И какими бы Кохуру ни были читерами, промышлявшими грязным колдовством, и каким бы я не был подлецом, тайно казнившим славного высшего человека, мы подчинялись нашему предназначению во славу Дивии. Наша вражда не должна мешать общему делу.
Мы оскорбляли друг друга и злобно подшучивали. Но никому из Кохуру не пришло бы в голову завалить меня под шумок битвы и сказать, что это низкие грязесосы завернули Самирана из рода Саран в покрывало смерти. Да и у меня были сотни шансов, спалить Рангата Кохуру «Ударом Молнии» в спину. Его интуитивная защита не помогла бы, так как моё Моральное Право толще и длиннее его.
Но я ни секунды не сомневался, помогая Светоносному Орлу Кохуру, а Этра, вопреки приказу, направил своего гракка на моё спасение. Моя смерть была бы выгодна роду Кохуру, но была бы огромной потерей для сословия и вообще для летающей тверди.
Подойдя к Соколам, я увидел лежащего в беспамятстве стрельца рода Патунга, одного из братьев Маджи. Его ноги обрублены по колено. Целители не спешили приклеивать обрубки, из чего можно сделать вывод, что ноги разжевал гракк.
Я ещё раз мысленно поблагодарил Этру. На месте этого несчастного мог бы быть я. Когда вернёмся в Дивию, надо послать ей богатый и уважительный ларец дружественного дара. Кто знает, может, мы помиримся и без родовой войны? В конце концов, я так и не настучал о грязном колдовстве Кохуру, а они помалкивали о моём демонизме.
Одно омрачало радужную перспективу: если Кохуру узнают, кто убил Вишала, то о мире можно не мечтать.
Целитель рода Разех наложил на меня «Мягкие Руки». Потом приставил обрубок кисти и начал колдовать, сращивая кости и мясо. Я морщился от жуткой боли, но не издал звука. Ведь даже мужик с отрубленными ногами не стонал, а мрачно смотрел на битву вдали и бормотал:
— Всех низких надо сжечь смертоносным ветром, чтобы ни один не ходил по поверхности большой тверди!
Большой жалости к инвалиду я не испытал, ведь он из рода Патунга. Да, его военная карьера окончена, но он всё равно будет жить в богатом дворце и ходить на самых лучших механических протезах, какие только способны сотворить ремесленники Дивии.
Целитель достал из своей сумки цилиндрик озарённой обмотки и начал приматывать заживлённую руку к груди:
— Нужно покой, а то кисть отвалится. Сможешь одной рукой править акрабом?
— Смогу.
Целитель зафиксировал руку и обмотал остальные части моего тела. Кто-то поделился со мной халатом. Я подумал, не вернуться ли за частями доспехов, брошенными среди трупов? Нет, лучше не надо. Вдруг кто-то спросит, как я пронёс доспехи, ведь в Соколе нет для них места?
Впрочем, я не переживал за оставленные на поле боя доспехи. Когда мы уничтожим орду сиабхи, в поле выйдут подручные, будут добивать раненых, заодно собирать оружие, доспехи и одежду высших, чтобы это впоследствии не досталось низким.
— Надо двигать за призванными зверями, — сказала Этра Кохуру. — Они уже далеко, мы теряем поводки.
Под «поводком» подразумевалась озарённая связь между призванным зверем и его хозяином.
— И вообще подальше отсюда надо бы, — сказал безногий. — Сейчас сюда хлынут толпы бегущих от смерти сиабхи.
Я кивнул и залез в Молниеносный Сокол. Пендек был слаб, целители подняли его и положили на скамейку позади меня и примотали страховочными верёвками.