Выбрать главу

Шли поколения. В идее Гуро Каалмана, как во многих других его прогрессивных идеях, обнаружилось слабое место.

Программа по воспитанию низких ограничилась царскими детьми, вельможами и богатейшими торговцами. Подданные не получали явной выгоды от вознесения своих царей. Из-за этого образ Дивии в народах обрастал нелепейшими легендами, типа змея по имени Див, плюющегося мясом и кристаллами. Сам миф о Дивии вытеснялся мифами новых богов.

Конечно, никто не позволил бы мне вознести в Дивию бывших пленных сиабхи. Но этого и не надо. Достаточно, что я наделю предателей такой властью, какой раньше владели только их цари — одобрением и милостью высших богов. А пустое обещание власти я подкреплю самым лучшим снаряжением и какими-нибудь золотыми бляхами, на которых на языке сиабхи будет высечено, что эти люди осенены милостью Дивии. Правда, для того, чтобы наши сукины сыны смогли прочитать хвалебную надпись, придётся обучить их письменному языку сиабхи, так как им владели только немногие вельможи.

Я завёл армию коллаборантов и полицаев не ради социального эксперимента.

Анализируя скрижали прошлых битв с низкими, я отметил, что после победы дивианцы всё время наступали на одни и те же грабли. С годами память о высших выветривалась из голов низких. У них нет исторических записей, а если и были, то их вели и читали только жрецы. Народ слагал легенды и передавал их из уст в уста, обставляя безумными подробностями.

Дивия контролировала элиты низких царств, но не влияла на население.

Отряды моих коллаборантов исправят этот недочёт. Даже когда Дивия улетит из царства, наши сукины сыны продолжат служить нам. По моей задумке они будут следить за собратьями, не позволяя им забыть о покорности Небу. Раньше эту функцию возлагали на жрецов храмов Дивии, но как показала история, они не выдержали конкуренции с Морской Матушкой. Мои же полицаи будут валить конкурентов не молитвой и танцем, а мочи-ками из небесного стекла.

Они будут следить за низкими царями и его приближёнными, чтобы те не отклонялись от Пути поклонения Дивии и не вступали в сношения с проходимцами из таинственных царств. Наши воспитанники заменят армии царей низа. Они защитят царства от набегов других низких, но при этом не обратят своё оружие против власти Неба.

Надо бы придумать им звучное название, так как «предатели» — звучало как-то не очень, сукины сыны — тоже. А коллаборанты и полицаи — слова демонического языка.

✦ ✦ ✦

Несколько дней я потратил на отбор будущих полицаев. Пленных много, а нужно только пять сотен.

Хорошую помощь оказал Кил. Он с энтузиазмом принял мою идею о создании отрядов низких коллаборантов. Он быстро находил общий язык с потенциальными бойцами.

В порыве откровенности Кил даже признался, что всегда мечтал стать падшим и обследовать все низкие земли, особенно регионы, где Дивия не летала.

— Почему именно там? — спросил я.

— Ну как же, — горячо ответил он, — ведь недаром священники Двенадцати Тысяч Создателей отвращают Пути Дивии от тех мест?

— Э, ну, наверное, недаром.

— Дело в том, что незыблемая твердь — это владения Всенаправленного Ветра Моваха.

— А Дивия разве не его владение?

— Тоже его владение, да. Вообще весь мир — это владение Всенаправленного.

— Тогда чего боятся священники?

— Правды направлений Моваха. Когда он увидит, что Дивия захвачена нечестивцами, он сдует их насмерть.

— То есть, они боятся встречи с Мовахом?

— Ну а чего ещё?

— Ну, например, что в тех землях нет никаких городов и царств. Там нечем поживиться, вот Дивия и не прокладывает туда Путь?

Кил уверенно махнул рукой:

— Брехня. Раньше же летала?

— Да, как раз в те времена прирождённые жители страдали от голода.

— Брехня, — ещё увереннее заявил Кил.

— Уверяю тебя, священники Двенадцати Тысяч Создателей вовсе не имеют такой власти, чтобы править Дивией. Ты просто не знаешь, как работает Совет Правителей.

— Брехня, — твёрдо сказал Кил.

— Но мне тоже любопытно, что находится и кто живёт в землях, куда Дивия не летает.

Кил неправильно истолковал мой интерес. Как истинный сектант, он решил, что я разделяю его взгляды. Во время следующей тренировки наших сукиных сынов, он восторженно прошептал: