Но тут на нас навалились «Ослабление Духа» и «Ослабление Тела». И за ними, как бы в довесок — «Обман Взора» и «Обман Голоса».
Чёртов дым мешал выстроить оборону. Враги в шлемах, похожих на резиновые шапочки, для плаванья, наседали со всех сторон. Мы пока что отбивались — рубили головы и руки, отбивали наконечники копий.
Лучников среди нападавших нет. Наверное, боялись попасть по своим. Это тоже заметно отличало их от сиабхи — те не заморачивались дружественным огнём. Если тучей стрел убьёшь десяток своих, но подстрелишь одного высшего — то размен стоящий.
Под натиском врага, мы сбились вокруг раковины Морской Матушки.
Выучки ослабили натиск. Они больше не валили толпой на наши мочи-ки, кинжалы и копья, а только угрожающе копошились в коричневом тумане, время от времени наскакивая и тут же отступая. По тому, как они обращались с оружием, угадывалось, что это не простые воины сиабхи, а выучки. Очень хорошо подготовленные выучки, пожалуй, каждый из них равен старшему ученику Дома Опыта, а то и лучше.
Я интуитивно предположил, что потерял около трети отряда… Голос, способный подсказать точное число погибших и их имена, молчал.
— Что делать? — перед моим лицом вырос Резкий Коготь. — А? Старший?
— Будем прорываться к выходу.
— Их тут четыре! К какому?
— Ну… туда? — Я неуверенно махнул рукой в коричневый туман. И с ужасом осознал, что без подсказки Внутреннего Голоса не могу вспомнить, а где собственно один из четырёх коридоров?
Резкого Когтя сменила Реоа:
— Я знаю, куда идти.
Я кивнул:
— Небесные воины, будем прорубаться, куда укажет Реоа. Готовьтесь.
Я словно только что услышал свой отряд. Одни жаловались, что у них нет озарений. Некоторые недоумевали: что случилось с Линией Морального Права?
— Это «Ослабление Права», — крикнула Софейя. — Но откуда у них запретное озарение?
Другие держали оборону, подсказывая друг другу:
— Справа! Слева!
Потом слышался резкий звон мочи-к и топот отступающих низких. И снова гнетущая коричневая тишина.
Из-под нижней части раковины Морской Матушки раздался жалобный стон:
— Целитель, сюда…
Ему ответил Пендек:
— У целителей нет озарений и линий, как и у всех нас. Завяжи рану озарённой обмоткой.
— О Создатели, о Создатели… — отозвался слабеющий голос раненого.
— Перекличка, — объявил я.
Бойцы стали назвать свои имена и сколько осталось до восстановления толщины линий. Говорили не одновременно, а согласно месту в отряде.
Интуиция меня не обманула: из двадцати четырёх небесных воинов откликнулось семнадцать. Инар ответил за Эхну. Остальные ранены или убиты. И время уходило — с каждой минутой целителям будет труднее вернуть их к жизни.
— Подбирайте раненых, — приказал я. — Где Акана?
— Её нет среди раненых.
— Она сбежала, — сказал Миро. — Прошла сквозь стену.
— Но ведь у нас подавлены озарения и линии? — возразил Инар.
— Не знаю, но я сам видел, как она вошла в стену сразу как повалил дым.
— Если сбежала — это хорошо, — ответил я. — Приведёт подмогу. Но если «Подавление Света» и «Ослабление Права» настигли её в толще стены, то она уже мертва.
— Тупые разведчики, — заявил Нахав Сешт. — Опять из-за них мы вляпались в грязь какую-то!
— Искать виноватых будем позже. Все готовы?
— Да, — ответил Инар. — Но, старший, что делать, когда мы пробьёмся к выходу? Наши озарения всё равно подавлены, как всплывать?
— Доберёмся — будем думать.
Софейя добавила:
— У кого восстановились линии? Ударьте «Порывом Ветра», чтобы разогнать дым — дышать нечем.
Никто не ударил.
Духота и впрямь стала невыносимой. Коричневый туман заползал в ноздри и лёгкие и словно бы концентрировался в липкую грязь. Мы сняли и выбросили шлемы — и без них каждый новый вдох давался сложнее, чем предыдущий.
— Закройте нос и рот обмоткой, — посоветовал я, смутно вспомнив уроки ОБЖ в школе.
Кто-то послушался, кто-то не поверил, что это поможет.
— За мной, — сказала Реоа. Нижняя часть её лица прикрыта специальным куском ткани, нашитом на доспех разведчика. Выглядело будто она натянула на нос высокое горло свитера.
Постоянно ощупывая друг друга в коричневой мгле, мы выстроились и потянулись за Реоа. К этому времени низкие перестали атаковать, казалось — вообще ушли. Остались только трупы. Я хотел осмотреть один из них — странные головные уборы, совершенно не защищавшие от ударов, не давали мне покоя. Но товарищи так спешили, что мне просто некогда присесть.
Мы сделали несколько десятков шагов, когда услышали рычание гракков.