— Смотрите! — сказал Вершинин.
На асфальте одиноко лежал ярко-синий игрушечный паровозик. Брошенная детская игрушка резко контрастировала с блеклым серым фоном окружающего пейзажа, рядом с ней мёртвые улицы ещё сильнее рождали ощущение могильного тлена.
— Неужели эта игрушка осталась со времён эвакуации? — удивился Вершинин — Наверное какой-то ребёнок обронил, когда население спасалось из города.
— Не будь дураком, Серёга — проворчал Сотнич — До того как случилась вторая катастрофа, в Припяти побывала куча народу. Все норовили сделать фотки потрагичнее. Короче, фотографы специально раскладывали эти игрушки, драматизма значит нагнетали.
— Я бы всё же хотел рассмотреть его получше — произнёс Вершинин, делая шаг к игрушке.
— Не стоит! — предостерёг Дон Кихот, наслышанный о редких и очень опасных аномалиях, таившихся в невинных казалось бы предметах. Но журналист уже склонился над игрушкой.
В воздухе раздался пронзительный свист, в тот же миг кирпич в стене пятиэтажки разлетелся красными осколками.
Паломники бросились в стороны, пригибаясь и вскидывая оружие. Всё было ясно без команд и криков — время, проведённое в Зоне научило многому.
— Засекли! — прорычал Сотнич. Дон Кихот лишь молча скрипнул зубами. Похоже что задумка пройти сквозь Припять незаметно с треском провалилась.
Над головами вновь просвистели пули, секундой позже донеслись отзвуки выстрелов. Судя по всему, палили издалека, из снайперских винтовок. А в следующий миг тишину мёртвого города буквально разорвало оглушительной очередью. В двух шагах от сталкера асфальт взметнулся фонтанчиками брызг. По адскому грохоту выстрелов Дон Кихот понял что палят из ДШК — устаревшего, но тем не менее весьма опасного крупнокалиберного пулемёта. Сталкер перекатился в сторону, уходя с линии огня. Пулемётная очередь прошила крыло ржавого "москвича" и расколола бетонную плиту тротуара. Бросив взгляд вверх, сталкер увидел стрелка с пулемётной турелью на крыше пятиэтажки. Тотчас он инстинктивно пригнулся, и над его головой просвистела пуля.
— Снайпер справа на крыше! — заорал Гарев, пристраивая трофейный "баррет" сошками на бетонный парапет. Стремительно обернувшись, Дон Кихот увидел на крыше пятиэтажки поодаль тёмный силуэт целящегося стрелка. Трофей Гарева коротко громыхнул и тёмный силуэт в бронекостюме, всплеснув руками, полетел вниз, роняя винтовку.
Раздался оглушительный грохот выстрелов — с крыши пятиэтажки напротив заговорил крупнокалиберный пулемёт, судя по звуку, "Утёс" или "Корд". Мощные пули ударили в кирпичную стену, дробя её на фонтаны обломков. Паломники, низко пригибаясь, бросились прочь с открытого участка.
— Слева! — крикнул Сотнич, и Дон Кихот увидел пригибающуюся фигуру, выскочившую из-за старых дворовых гаражей, палящую на ходу. Громыхнули ответные выстрелы. Монолитчик, увлекшись перестрелкой, забыл об осторожности и уходя с линии огня, шагнул прямо в притаившуюся "воронку".
Пулемёт на крыше внезапно смолк — то кончились патроны, то ли что-то сломалось. Воспользовавшись этим, Сотнич вскинул трофейный МГ-42 и выпустил длиннющую очередь в суетящихся у треноги стрелков. Один юркнул в пролом в крыше, второму повезло меньше.
— Бежим! — Дон Кихот рванул вдоль улицы, держа автомат на перевес. За спиной раздавался топот спутников. Над головой просвистели пули, выбивая остатки стёкол на первых этажах.
Пробежав вдоль пятиэтажки, Дон Кихот резко остановился, растерявшись от неожиданности. В пятидесяти метрах перед ним возле полусгнившего киоска стоял грузовик "Урал". Но какой! Вместо стёкол в окнах красовались решётки, дверцы и моторный отсек защищали наваренные стальные листы, они же укрепляли борта кузова, из которого торчали стволы пулемёта и чего-то похожего на зенитную установку. В кабине никого не было видно, но монолитовец в кузове уже разворачивал ПКМ на крыше кабины. Дон Кихот вскинул автомат, понимая что не успеет.
За спиной громыхнул "баррет" и монолитчик у пулемётной установки рухнул как подкошенный. Тотчас загрохотал автомат Сотнича, и бросившийся было к грузовику монолитовец упал на подогнувшихся коленях.
— За мной! — скомандовал Дон Кихот, и повинуясь внезапному наитию, со всей мочи рванул к машине.
— Я поведу! — бросил Сотнич, распахивая бронированную дверцу. Остальные торопливо заскакивали в кузов по лесенкам из сваренных арматурин.
Старый "урал" оборудовали на совесть, превратив в передвижную огневую точку. В кузове смонтировали ЗПУ-2 — спаренный пулемёт КПВТ, на крыше кабины стоял пулемёт ПКМ на треноге, в левом углу у конца кузова примостился гранатомёт АГС-30. Довершал вооружение испанский пулемёт "амели", приделанный в противоположном углу. Борта кузова, усиленные снаружи стальными листами, изнутри дополнялись бронежилетами, прикрученными на болтах.