Из-за линий мешков с песком загрохотали автоматы монолитовцев. Дон Кихот вжал спуск ПКМ. Пулемёт загрохотал, стремительно пожирая патронную ленту. Двое монолитовцев отлетели прочь, взмахнув руками — пули пробили забрала их шлемов. Секундой позже вторила "зушка" — сверхмощные пули КПВТ прошивали насквозь жалкую баррикаду монолитчиков, пробивала их скафандры, разрывая тела и отрывая конечности.
Бронированный грузовик на всех парах промчался мимо разгромленного блок-поста, несясь по асфальтовой дорожке как атакующий носорог. Дон Кихот снова нажал спуск ПКМ, заставляя залечь группку фанатиков, побежавшую было наперерез. Впереди темнела громада здания АЭС, упиравшаяся в угловатую глыбу Саркофага. Сколько Дон Кихот рассматривал его на фотографиях, сколько он рисовал в воображении, как пробирается к нему. И вот этот миг настал, но было не до того, чтоб упиваться торжественностью момента. Над головой свистели пули монолитчиков. А впереди возвышалась линия проволочного ограждения и ещё одна застава фанатиков.
Вновь загрохотала ЗПУ, опустошая остатки боекомплекта. Крупнокалиберные пули спаренных КПВТ прошивали насквозь убогую защиту огневых точек монолитчиков. "Урал" пронёсся сквозь очередной разгромленный блок-пост и с разгона протаранил проволочное ограждение носовым бронелистом, разрываю колючку как нити. Сотнич крутанул руль, и машина резко свернула влево, мчась параллельно громадному зданию АЭС. По сторонам возвышались вышки ЛЭП, тянулись какие-то трубопроводы, сетчатые ограждения. Из-за расставленных то там то тут штабелей мешков с песком вспыхивали огоньки выстрелов, суетились фигурки в угловатых серых скафандрах. Пули щёлкали по бронированным бортам грузовика.
Загрохотал станковый гранатомёт — в дело включился Вершинин. Взрывы раскидали монолитчиков за баррикадой, один из них выронил трубу РПГ. А грузовик уже прорвал ограждение и вновь набирая скорость, шёл прямо к зданию АЭС. Оно практически не изменилось с былых времён: серый бетонный массив Саркофага, ощетинившийся рёбрами пилонов, мрачно возвышающаяся над ним теплоотводная труба. Так же покинуто стояли башенные краны, поставленные ещё во времена Первого взрыва.
"Всем на зависть в рекордные сроки, всем на горе построен он здесь" — вспомнились строки из старой песни ликвидаторов.
Дон Кихот неожиданно почувствовал, что серая громада словно непостижимым образом подманивает его. Странным образом он ощущал, что там, под толщей бетона что-то видит и поджидает его.
"Я вижу твоё желание, человек!" — раздался еле слышный шепот. Это не было звуком — он раздался прямо в голове.
"Померещится же" — подумал Дон Кихот, но вспомнились слова наставников про зов Монолита. Но было не до размышлений — короткой очередью он заставил залечь монолитовцев, выбежавших было из-за старого бетонного забора.
— Смотри! — крикнул Никольский в переговорник — Там, слева от станции!
Бросив взгляд в том направлении, Дон Кихот увидел стоящие поодаль от станции непонятные сферические сооружения огромных размеров. Но не это удивило сталкера — из середины скопления этих шарообразных конструкций в небо бил столб молний. Он струился вверх, уходя в воронку из облаков. "А ведь ни один спутник, ни одна аэрофотосъёмка ничего такого ни разу не показала" — подумал сталкер.
ПКМ неожиданно смолк, выплюнув пустую ленту. Дон Кихот принялся торопливо искать новую коробку боеприпасов. Выпрямившись в кузове, он краем глаза Дон увидел монолитовца, что присел на одно колено с трубой РПГ на плече. Гарев уже разворачивал ЗПУ, но было поздно.
Совсем рядом адски громыхнул взрыв, в следующий миг мир кувыркнулся и полетел вверх тормашками. Дон Кихот ощутил, как земля внезапно больно ударила его со всего маху.
Дон Кихот попытался встать, в голове гудело от удара. Если бы не шлем, ему наверное проломило бы череп. Перевёрнутый "Урал" громоздился рядом измятой грудой железа.
Оглянувшись, он увидел Никольского, лежащего на земле в трёх метрах левее. Учёный безвольно раскинул руки, по скафандру обильно струилась кровь.
— Игорь! — заорал Дон Кихот, поднимаясь с земли. Возле раненого уже склонились Вершинин и Гарев.
Никольский не мог говорить, лишь хрипел. На груди зияла страшная рана. Пуля из крупнокалиберной снайперки пробила броню скафандра, разворотив лёгкие.
Склонившись над Никольским, Дон Кихот, щёлкнул задвижкой на его шлеме, сдвигая забрало из бронестекла.
— Эх, не раскрыть мне уже свои способности во всей полноте — еле слышно прохрипел Никольский. С губ учёного выступила кровавая пена, но на лице появилась грустная улыбка.