— Держись! — крикнул Гарев, но было видно, что Никольскому уже ничто не поможет. Почему у меня нет лечебного хабара?!" — с отчаянием подумал Дон Кихот.
— Что-нибудь сделаем! — Вершинин неуклюже полез за аптечкой.
— Ему не поможешь! — проорал Сотнич, выбравшийся из покорёженной кабины — Он отвоевался уже! Уходим!
— Пошли! — крикнул сталкер, тряхнув Вершинина за плечо. Над головами пронеслись автоматные пули.
— Покойся с миром, брат! — крикнул Сотнич, и развернувшись к монолитчикам, нажал на спуск подствольника. Не успел стихнуть гром взрыва, Сотнич со всей быстротой рванул к громаде корпуса станции. Подхватив верный АКМ, Дон Кихот бросился следом.
Каждый шаг давался с большим трудом, дыхание сбивалось. Дон Кихот подумывал о таблетках стимулятора. Впереди маячила прикрытая бронекостюмом спина Сотнича, сзади топали Гарев и Вершинин. Бетонные стены станции становились всё выше с каждым метром, преодолённым в тяжком беге. По мере приближения к корпусу АЭС дозиметр на поясе начал потрескивать всё громче.
Пространство между взорванным "уралом" и зданием АЭС они преодолели одним рывком. Мрачная громада станции теперь была совсем близко, уходя в небо. "Где-то тут должен быть вход в помещения АЭС, Гейгер подробно объяснял" — билась в голове паническая мысль.
"Вход в АЭС должен быть тут, под этим трубопроводом" — вспоминал Дон Кихот наставления Печника — "Небольшой неприметный проём запасного выхода. Чуть ближе больших ворот, по которым в станцию завозили грузы по железнодорожной ветке".
Пригибаясь и отстреливаясь на бегу, они завернули за какой-то агрегат вроде трансформатора, огороженный металлической сеткой. Вслед им летели автоматные выстрелы.
Аварийный ход обнаружился за проржавевшим трубопроводом под металлической лестницей. Железная дверь с давно облупившейся краской была небрежно распахнута настежь.
— Скорее! — Дон Кихот выпустил прицельную очередь в сторону бегущих монолитчиков, пока остальные ныряли в чёрный провал прохода.
Внутри станции царил полумрак, чуть разгоняемый тусклым светом плафонов на потолке, освещение на АЭС ещё функционировало. По стенам тянулись какие-то толстые кабели, то тут то там виднелись панели с непонятного назначения приборами.
"Прорваться по главному коридору" — думал сталкер — "Дальше будет ход наверх, на восьмую отметку". Трёхмерный чертёж помещений ЧАЭС Дон Кихот выучил наизусть ещё в лагере на Янтаре. Держа автомат наготове, он шагнул вперёд, готовый при малейшей опасности нашпиговать пространство коридора потоком свинца.
"Я вижу твоё желание, человек!" — теперь неведомый голос звучал громко и отчётливо — "Иди ко мне! Твой путь скоро завершится!". Дон Кихот оглянулся и встретился с взглядом Вершинина, даже сквозь забрало шлема можно было различить крайнюю степень удивления на его лице.
— Ты это слышал?! — спросил Дон Кихот. Ответ получить не успел — пришлось резко пригнуться и прямо над их головами в стену ударили пули. Сотнич открыл огонь по появившейся в проёме фигуре с автоматом. Монолитовец свалился у стены, безвольно свесив голову.
"Пройти на второй этаж, который на жаргоне энергетиков называют восьмой отметкой" — вспоминал Дон Кихот описание Гейгера — "Там будет шахта с лестницей аварийного хода, что ведёт на крышу АЭС. Оттуда я прошёл на крышу Саркофага и через пролом спустился к Монолиту".
— Нам надо прорваться дальше! — крикнул сталкер. Гарев тем временем торопливо обыскивал убитого, винтовка, снятая с трупа, уже свисала с плеча на ремне.
Короткий коридор, какая-то запертая дверь, поворот, ещё поворот. За спиной раздались гневные крики. Гарев, обернувшись, выстрелил в кого-то из снятой с трупа немецкой G-3 и отшвырнул оружие, как только опустел магазин.
В глубине коридора оглушительно загрохотали выстрелы и Дон Кихот вжался в какую-то нишу, уходя с линии огня. Пули высекли искры из стен, в полутьме помещения они сверкали особенно ярко. Послышались крики монолитовцев — ругань и короткие приказания. Передёрнув затвор, Дон Кихот резко высунулся из укрытия и выпустил весь магазин в тёмный силуэт, смутно очерчённый светом плафона. Монолитовец дёрнулся под градом пуль и осел на подогнувшихся ногах. Немецкая винтовка выпала из рук, глухо зазвенев о пол.
Гарев, вскинув автомат, выстрелил одиночным куда-то в темноту. Послышался вскрик, из полумрака в ответ засверкали огоньки выстрелов.
— Они покушаются на святыню! — проорал кто-то из глубины зала — смерть святотатцам!
— Защитить Монолит! — завопило несколько глоток. Крик тут же потонул в грохоте выстрелов. Пули хлестнули смертоносным дождём по бетонным стенам.