– Полагаю, вас куда-то переселяют,- ответила ей женщина из Службы эксплуатации.- Мы только что получили распоряжение переделать эти две комнаты в апартаменты.
– Апартаменты? Из моей комнаты? Именем Бога, Шейн…
– Не спрашивайте меня, Марика,- быстро проговорил Шейн.- Спросите вышестоящих и могущественных.
– Вы должны знать об этом больше моего! - сказала Марика Шулерман.- Расскажите мне то, что знаете!
– Только то, что Мария приехала сюда, чтобы стать моим особым помощником в ряде предстоящих поездок.- Шейн чувствовал, что в этой маленькой комнатке определенно собралось слишком много женщин. И это сборище из четырех человеческих существ никак нельзя было назвать приятным.- Распоряжение Лит Ахна.
– Ну и куда же мне идти, в таком случае? - Марика повернулась к работнице Службы эксплуатации, но та пожала плечами.
– Не мое ведомство,- ответила она.- Они вам, наверное, скажут. Извините, мне не пришло в голову, что там может кто-то быть.
– Если эта штука разрезает стены, вы могли убить ее! - неожиданно заявила Мария.
– Нет, нет! Ни в коем случае! - Женщина подняла вверх инструмент в форме карандаша.- Он работает только на стенах, и нигде больше - одна из игрушек чужаков. Абсолютно безопасен. Смотрите!; - Она приставила наконечник инструмента к ладони левой руки и нажала на кнопку управления на корпусе большим пальцем правой руки, в которой держала инструмент,- Он проходит через любую стену, какой бы толщины она ни была, но ничего не сделает с другими объектами. Специально запрограммирован. Это только догадка, но кто знает…
Она повернулась и вышла в коридор, вернувшись с новой дверью, которую несла с завидной легкостью. Поместив дверь в подготовленный проем, она проделала что-то с косяком.
– Марика, это Мария Казана,- сказал Шейн.- Как я уже говорил, она будет моим специальным ассистентом в некоторых поездках, пока засекреченных.
– О-о! Рада познакомиться,- сказала Марика, поворачиваясь к Марии.- Итак, меня переселяют из-за вас. Какова ваша область?
– Область? - эхом откликнулась Мария, уставившись на нее.
– Восточные? Средневосточные? Романские языки? - нетерпеливо спрашивала Марика.
– Мария - не лингвист, по крайней мере в том смысле, как это понимается в корпусе,- быстро проговорил Шейн.- Как я говорил, все пока содержится в секрете.
– Интересно, почему? - сказала Сильви.- Обычно когда алааги не хотят, чтобы мы знали что-то, то просто не говорят нам.
– Они и так не говорят вам,- произнес Шейн.- Но дело в том, что они сказали мне, и я - тот, кто должен держать это в секрете.
– Держу пари, это что-то такое, что нам не понравилось бы - не понравилось бы никому, кроме алаагов,- мрачно произнесла Марика.- Что ж, мне надо разыскать нашего Первого офицера корпуса и выяснить, знает ли он, куда меня собираются поместить, и что вообще он знает об этом. Приятно было познакомиться…
Она кивнула Марии и вышла.
– Мне тоже пора идти,- сказал Сильви.- Я просто заглянула, чтобы поприветствовать тебя, Шейн. Приятно было познакомиться, Мария.
– Рада была познакомиться,- откликнулась Мария. Сильви вышла. Мария пристально смотрела на Шейна, ничего не говоря. Работница из Службы эксплуатации все еще была занята, прилаживая дверь. Закончив через несколько секунд, она отступила назад, критически разглядывая работу, потом открыла и закрыла дверь пару раз.
– Нормально,- сказала она.- Увидимся как-нибудь.- Она повернулась, чтобы уйти.
– Минутку,- остановил ее Шейн.- Вам выдают этот режущий инструмент или вы берете его каждый раз по мере необходимости?
– Выдают,- сказала женщина.- Конечно, если что-то в нем ломается, мы возвращаем его и получаем новый в центральной мастерской. А что?
– Просто мне не хотелось бы, чтобы однажды вечером какой-нибудь пьяной компании попалась в руки одна из этих штуковин и они стали бы проделывать ходы в мое жилище,- сказал Шейн.
– Тут нет никакой опасности,- возразила работница.- Я говорила, что их выдают, но мы должны за них отчитываться, как и за все другие инструменты, в начале каждой рабочей смены. Разумеется, после этого инструмент просто вешается на персональный крючок в мастерской, откуда любой может его взять. Но ни один разумный человек не будет рисковать, чтобы его распяли на пиках за неправильное использование такого инструмента. Поверьте мне! Пока.
И она тоже наконец ушла. И вот они остались вдвоем.
– Ну так все в порядке? - спросила Мария Шейна, когда дверь за работницей закрылась.- Первый Капитан считает, что у меня все нормально?
– Конечно,- сказал Шейн. Он позабыл, что Мария не поняла последних слов Лит Ахна, сказанных по-алаагски, о продолжении ее обучения языку пришельцев, когда она будет сопровождать его в поездках по разным местам земного шара, где должны осуществляться губернаторские проекты.- Все идет как нельзя лучше. Ты слышала, что я сказал Сильви и Марике. Ты должна совершить со мной несколько поездок - секретность их выдумал я сам,- и я собираюсь обучать тебя алаагскому во время путешествий. Все идет как нельзя лучше. Я хотел, чтобы ты была со мной и чтобы мы оба по возможности были подальше от этого места; а Лит Ахн хотел найти способ подготовки переводчиков, не дожидаясь, пока вырастет новое поколение. Поскольку мы оба преследовали одну и ту же цель, произошло совпадение интересов.
– Совпадение интересов? - эхом откликнулась Мария.
– Совершенно верно,- подтвердил Шейн.
Он рассказал ей о совещании Совета, на которое его вызвали, и о плане воспитывать человеческих детей в алаагских домах. Он поймал себя на том, что все глубже залезает в объяснения по поводу того, почему Лит Ахн предпочел более быстрый способ подготовки взрослых переводчиков, как в случае с Марией, и почему алааги противились идее воспитания человеческих детей как собственных и в тех же домах.
Закончив говорить, он заметил, что Мария стоит, обхватив себя руками, будто замерзла.
– В чем дело? - спросил он.
– Просто я так многого не знаю,- сказала она.- Я здесь совсем одна, если не считать тебя. Мне страшно.
– Бояться нечего,- сказал Шейн. Так же, как тогда в Лондоне, ему пришлось сделать усилие, чтобы не обнять ее. Он обнаружил, что сложил руки на груди в порыве инстинктивного самозапрета, и они с Марией стояли друг против друга, почти как противники.- Как бы то ни было, мы отсюда уедем через день-другой.
Он был оптимистом. Прошла почти неделя, пока его снова не вызвали в кабинет Лит Ахна.
– Отправляйся немедленно,- велел ему Лит Ахн.- И возьми с собой этого маленького зверя, которого обучаешь. Лаа Эхон заинтересовался, когда услыхал, что я велю ему немедленно организовать другие Губернаторские Блоки в разных точках земного шара. Он, однако, предложил, чтобы первый добавочный блок был организован в Милане, где размещается его штаб, и это позволит ему без промедления получить информацию о штате сотрудников. Я передал ему этот приказ, и поэтому ты сначала отправишься в Милан - через три дня - и к этому времени он уже начнет вводить такой Блок в действие.
Шейн замигал покрасневшими глазами. В минувшую ночь он спал часа четыре, и немногим больше - в предыдущую. Он делал служебные доклады ежедневно в определенные часы, даже если докладывать было не о чем; и несмотря на то, что он не был занят, ему приходилось быть на виду и на рабочем месте - и не оставалось никакой возможности наверстать упущенный сон.
Недосыпание было результатом того, что он жил с Марией даже в более тесном соседстве, чем в Лондоне. Мария приняла его версию о том, что им нельзя прикасаться друг к другу из-за опасения, что алааги это узнают. В результате они проводили за беседой все ночи напролет - до раннего утра, а наговорившись до момента, когда все важное было уже сказано, продолжали оттягивать тот миг, когда придется расстаться, чтобы идти спать. Он обычно сидел напротив в отдельном кресле, совсем близко от нее, чувствуя желание приблизиться, которое заполняло его, как тупая боль, выбитый из колеи отношениями между ними, истинное значение которых было ему неведомо.