еще дары богов. Вот они, как раз, будут действовать на тебя, как и на всех остальных. -А можно какой-то пример? -Все, что связано с языками. «Сонка», «Юла Аматиса», и прочее, позволяет нам разговаривать, но будь это магией, ты бы не понял, ни слова, да и Балтон отравился бы, попробовав напиток с каплей твоей крови. -Интересно, и даже очень. А что кроме языков? -Все связанное с перемещениями, короткие пути, телепортация, это тоже дары богов. Хотя с ними сложнее, но не буду запутывать тебя на нашем первом разговоре. Михаил молчал. Можно конечно было задать еще миллион вопросов, но он сомневался, что запомнит хотя бы половину ответов на них. Магрес видя это, вдруг сменил тему. -Меченый, мне скоро надо будет отлучиться, а перед этим я хочу предложить то, что гарантировано, заинтересует тебя. Я могу стать наставником твоей жены, и обучать ее. -Наставником? - изумленно переспросил проклятый. - Но как? Ее же здесь нет, только я бываю, да и то во сне? -Есть часть заклинаний, которые ты, будучи здесь, выучишь наизусть и передашь ей. Плюс еще некие общие рекомендации, а об остальном поговорим в процессе обучения. -Магрес, я ведь понимаю, что просто так ничего не бывает. Все, то, что ты предлагаешь, только из-за моей работы в качестве прогноста? -Прогност, татуировка, и тот факт, что ты из другого мира, а твоя жена ведьма. Поводов хватает. У нас, в Этании, назревают крупные разборки, - маг пригубил вино, и, усмехнувшись сказал, - каждый потенциально хороший специалист сейчас на счету. -Не буду врать, я заинтересован, особенно обучением моей жены. Михаил вдруг понял, сильно затекли ноги. Он встал, прошелся по комнате, при этом в голове слегка зашумело, все-таки это вин, а не сок. -Очень хорошо, как я сказал, мне скоро придется отлучиться. - Магрес тоже поднялся, и подошел к противоположной стене. Оказалось, там было нечто вроде встроенного шкафа, и колдун что-то извлек из одного из ящиков. -Меченный, у нас обычно чародеи, ставят на своих помощников и слуг специальные метки, - заметив при этом, как изменилось лицо проклятого он усмехнулся, и продолжил: -Я понимаю, что для жителя вашего мира, это звучит малопривлекательно, но для местных в этом нет ничего особенного. Многие отдали бы десяток лет, ради возможности получить ее. -Почему? - Не удержался Михаил от вопроса. -Это означает, что человек работает на чародея, полезен ему, и в свою очередь, пользуется его защитой. А у нас, как я говорил, могущественные маги, имеют некое влияние. Например, инструктор носит мой знак, если бы он показал его на форпосте, и приказал слушаться тебя, то все, включая и избившего тебя Барака, наперегонки исполняли бы твои распоряжения. -Наверняка эта метка служит не только для этого? - вопрос о том, почему инструктор не сделал этого, проклятый задавать не стал. Понятно, что была проверка. Да, она еще оберегает от ошибок, - усмехнулся маг, - если идешь работать на чародея, то по собственной воле уйти от него не получиться. Михаил молчал. Вот он, долгожданный подводный камень. В обмен на покровительство придется попасть в нечто вроде рабства, а значит надо отказаться, несмотря на всю заманчивость предложения. Однако Магрес неожиданно развеял его сомнения: -Ты не переживай проклятый, на тебя метку никто ставить не будет. -Да? - Вновь Миша не смог сдержать удивления. -Увы и ах, ты уже - колдун показал на его правое предплечье, - помечен, а твоя татуировка, не потерпит конкуренции. -Не буду врать, я этому очень рад, - с облегчением проговорил Михаил. -И я буду откровенен с тобой - маг приблизился, - мне немного жаль. Мой знак решил бы множество твоих проблем, и никто типа Барака, не посмел бы тронуть тебя, да и мне было бы спокойней. Но что есть, то есть, держи. На протянутой ладони волшебника лежало серебристое кольцо с видневшейся на нем гравировкой. -Что это? -Это знак того, что ты мой помощник, находишься под моей личной защитой, и наделен особыми полномочиями. Раз нельзя поставить отметку, придется действовать по старинке. Надевай его на мизинец. Миша послушался, а колечко подошло, словно на него делалось под заказ. -К сожалению, мне уже пора, увидимся вероятнее всего уже после твоего пробуждения. Остальное расскажет инструктор. Когда проклятый был уже в дверях, он добавил, -А кольцо можешь показать Бараку, сразу увидишь, что случиться, и далее поступай по своему разумению. Колечко сидело на мизинце, как влитое, опять магия? Вряд ли, это бы противоречило тому, о чем только что говорил чародей. Проклятый вышел в приемную, и посмотрел на начальника гарнизона. Тот сидел на табурете, и сразу показалось, что он стал меньше в размере. Михаил буквально чувствовал его страх и неуверенность. Он неторопливо подошел, встал напротив недавнего тюремщика, затем не спеша, театральным жестом, вытащил руку из-за спины, и продемонстрировав тому кольцо Магреса. Крепыш побледнел так, словно ускоренно стал вампиром, и поднял на проклятого затравленный взгляд. Наверное, герой какого-нибудь романа, испытал бы на этом месте, чувство глубокого морального удовлетворения, и гордо бы удалился, оставив бывшего истязателя, страдать от чужого благородства и неопределенности будущего бытия. Миша не был героем. Сейчас, глядя в испуганные и просящие глаза, он вдруг испытал ярость, бешенную и неконтролируемую. Его поврежденные пальцы вдруг нашли лучший момент, чтобы напомнить болью о себе, и проклятый понял, что хочет крови, а главное, он может ее пролить. Взгляд упал на кочергу. Тяжелая, она удобно легла в руку. Взглянул на крепыша, а тот сидит и не думает шевелиться. Почему то вспомнился Алик, здоровый и туповатый одноклассник, который постоянно попортил Мише кровь в старших классах. Вспомнился случай, когда после очередного избиения, Стариков наплевал на все пацанские понятия, пожаловался отцу. Батя отвез его в травмпункт, и оказалось, что у Михаила трещина в ребре и гематома. Тогда сняли побои, отец задействовал все свои связи, и невидимые шестеренки закрутились. Через два дня, все встретились в кабинете директора, сам хозяин кабинета, Миша с отцом, Алик, и двое незнакомых мужчин. Один из них оказался участковым, а второй не представился. Оказалось, что побои, нанесенные пострадавшему, при желании можно квалифицировать как средней тяжести, а с учетом того, что Алик уже имел привод, то при неком содействии со стороны органов, и наличии связей, его можно отправить в колонию, на годик-полтора. Когда все это было озвучено, то до грозы школы, здоровяка и любимца большинства одноклассниц дошло, что шутки кончились, и он, вполне реально может поменять место жительства, вот тут Миша увидел, как резко может измениться человек. Как буквально на глазах, презрительно-снисходительная ухмылка начинает превращаться в неуверенную и заискивающую улыбочку, как меняется выражение глаз. В них вместо презрительного выражения хозяина жизни, начинает плескаться страх. При этом его спина сгорбливается, а руки начинают подрагивать. О да..., это было очень наглядная демонстрация такой расхожей фразы “молодец среди овец”. И сейчас он видел вот такое же преображение. Стариков редко дрался, и ни разу не избивал беспомощного. У него не было опыта пинания бесчувственного тела, или нанесения ударов связанному человеку. Вот и сейчас, стоя над не связанным, и не бесчувственным, но все равно, каким-то беспомощным мужиком, он колебался, в нем боролись ненависть и привитые в детстве установки, мешающие бить тех, кто слабее его на данный момент. В итоге установки начали побеждать, и Михаил хотел было уже уйти, но тут он как-то неудачно повернулся, и его ребра отозвались болью. Ненависть вновь вспыхнула, словно бензиновая лужа от неосторожного окурка. Ведь этот ублюдок избивал его бесчувственного, а он еще колеблется?? И Михаил, неожиданно даже для себя, нанес удар. Просто удар кочергой, сверху, метя в голову. Крепыш не вскочил, и не постарался увернуться, а единственное что он смог, это прикрыться рукой. Раздался хруст и вскрик, лицо охранника искривилось от боли.... И тут проклятый слетел с катушек, он начал наносить удары, хаотично, даже не глядя куда. Он бил, выплескивая всю ярость, всю накопившуюся ненависть последних дней, и мстил за свою теперешнюю физическую беспомощность. Бил и кричал: -Защищайся! Защищайся, гад! Ответь, ну ответь же! Крепыш дергался под ударами, стараясь прикрыть голову. Он уже сполз со стула, и лежа на полу, просто вздрагивал, когда кочерга соприкасалась с его телом. Михаил успокоился только тогда, когда избиваемый перестал даже дергаться под ударами. Отброшенная кочерга со звоном откатилась в угол, и проклятый, обернувшись, увидел инструктора. -Выпустил пар? - Как обычно, без каких либо эмоций поинтересовался он. -Даже не знаю, мне кажется, я уже его никогда не выпущу. Он посмотрел на крепыша, и понял, что никакого чувства вины перед ним не испытывает, а скорее всего хочет добавить еще. -Что делаем дальше? Какие планы? И что будет с этой тушкой? -Что ты скажешь, то с ним и будет. -В смысле? -Он теперь полностью твой, хочешь суп из него свари, а хочешь, просто прикажи вылечить. -Не слабо, - проклятый был не то, что изумлен, он скорее испытывал от такого поворота событий шок. - Ну, у вас и порядки. -Хозяин ценит тебя, так что с ним сделать то? - Да пусть идет на все четыре стороны, - махнул рукой проклятый, - мне он больше не интересен. -Любопытное решение. - Сказал инструктор. Затем он подозвал молчаливого человека, который нахо