- Да, я тебя!.. - Это, наверное, был первый случай, за последние годы, когда старая склочница потеряла дар речи. Она в ярости толкнула коляску, пытаясь пройти, и Валик захныкал. Тогда Ира отступила, она не собиралась расстраивать сына. Соседка же видимо решила, что это ее победа, и бросила, проходя мимо:
- И муж твой блядун. Пока ты тут с коляской возишься, он за молоденькими ухлестывает. И бросит тебя, су... - Договорить она не успела, Ира, слегка изменившись в лице, отвесил ей звонкую пощечину. Перстень ведьмы, она продолжала носить камнем во внутрь, и на щеке соседки, осталась глубокая царапина.
- Если ты, старая дрянь, еще раз, скажешь хоть одно плохое слово, о моем муже, я выцарапаю твои глаза. Ты меня поняла?! - Во время произнесения этой тирады, она не отрываясь смотрела на соседку, и та вновь, как и в прошлую их встречу, почувствовала страх. Причем страх иррациональный, абсолютно необъяснимый. Будто просыпаешься ночью, после жуткого кошмара, и в первый момент, не можешь понять. Во сне, или наяву происходили те жуткие видения.
Не обращая более на нее внимания Ира все-таки вышла на улицу. И странное дело, она не услышала ни одного слова вдогонку.
Дверь подъезда распахнулась, и дюжие санитары вынесли носилки. Подождав пока их загрузят в скорую, Ира пошла домой. Пора было кормить сына.
Святослав погладил голову дочери. Последние дни он был просто в ярости. В ярости, и отчаянии. Запасы “ОВ-12” подходили к концу, решение надо было найти за две недели. Звонок Витольда вернул ему хорошее расположение духа.
Витольд, в разговоре, рекомендовал собирать всех к вечеру. Да и группа, работающая в “Гнедыне”, не вернется в ближайшее время. Конечно хорошо, что кольцо, точнее перстень, оказался у проклятого. А не в ломбарде. Но все-таки не было гарантии, что суть прежней владелицы в нем. Поэтому Святослав согласился не пороть горячку. Дал задание секретарю собирать всех на вечер, и спустился к дочке.
Сотрудники привыкли при необходимости работать в режиме без отдыха. Оплата труда, в несколько раз выше средней по рынку, прикрытие при необходимости от любых неприятностей, коих хватало в это смутное время, некая причастность к тайне. Все это примиряло людей с необходимостью вот такой сверхурочной работы.
Побыв с дочкой, мужчина поднялся в свой кабинет. Вовремя. Буквально через пару минут раздался деликатный стук в дверь.
На пороге стоял Ивченко. Обычно спокойный специалист по языкам, был явно чем-то крайне взволнован.
- Слушаю, Алексей - с ценными специалистами, Святослав всегда был крайне корректен и обходителен.
- У нас проблемы. Точнее так, мне кажется, что у нас проблемы. И это. Вот. - Странное дело, будучи экспертом в сотне существующих и паре десятков мертвых языков, выражался Ивченко крайне косноязычно. Возможно из-за того, что постоянно нервничал. Зная эту его особенность, Святослав, всегда был крайне терпелив в разговорах с ним.
- Проходи, садись, воды налить? - Кивок. Мужчина уселся, помялся и наконец-то начал рассказывать.
- Я уверен, что смог перевести все связанное с рукоятью. Это, эээ, действительно пустышка. И, ну... - Он снова замялся, жадно выпил практически полный стакан, со стуком поставил его. И снова замолчал. Все это время начальник сохранял ангельское терпение, и ждал со спокойной улыбкой. Хотя внутри, уже один раз порвал эксперта на тряпки и выкинул их в унитаз.
- Продолжай, Леша - мягкий голос Святослава вывел того из состояния задумчивости.
- Да. Извини, я бы написал все, было бы проще, но. Короче, в общем там написано, что рукоять “Норспеерамонуса” - это источник смерти от которого нет защиты. - Всю тираду он выдал без единой паузы, и снова потянулся за водой.
- Ты хочешь сказать, что наши меры предосторожности были бессмысленны, и все, кто касался ее - обречены?
- Похоже на то. - Ивченко наконец-то успокоился достаточно, чтобы перестать спотыкаться на каждом слове. - Правда, не уверен, что именно на смерть. Потому, что там указано про ослабление воздействия из-за защит, а вот, что оно означает, отсрочку или что-то иное, я так и не понял. - Он хотел что-то добавить, но опять начал мямлить и замолчал. Подождав минутку, и не дождавшись продолжения Святослав постарался его успокоить:
- Леша, даже если ты и прав, то в группе риска я, моя дочь, Игорь, и еще пара человек. Печально, но мы часто рискуем. Никто больше не прикоснется к рукояти, ее положили в хранилище, и после твоих слов, я прикажу не открывать эту ячейку.