Рос градус в крови, и он не помогал, вообще не помогал разогнать черноту в душе. Просто больше заплетался язык, да коньяк начал проливаться на стол. Мужчине было все равно, он продолжал разговор с умным человеком: самим собой.
- Живешь, никого не трогаешь, радуешься жизни. - Глоток, - а потом, раз и оказываешься не в то время и не в том месте. - Запив очередную порцию коньяка, Миша продолжил свой пьяный монолог. - Нет, мне не жалко, никого! Кроме девочки. Ира, Ира, никогда я тебе не расскажу, о том, что видел этой ночью. - «Когда твое утро вмещает баян, и день догорает с ним, тогда поймешь, что в этой жизни ты успел в самый раз, умереть молодым». Миша согласно кивнул, музыке. - Умереть молодым. Вот у нее, получилось. А мне, мне и этого нельзя!
После очередной порции, мир вокруг начал плыть. Закружилась голова, накатила тошнота. Волевым усилием, Миша удержал содержимое желудка внутри. - Ох и напился же я, - пьяно покаялся он, и пошатываясь отправился к краю стола. У него возникла “гениальная” идея, как-то перебраться на кресло, потому что там мягче.
Вернувшись, Ира посадила Валика в манеж, и сразу же отправилась на балкон. Муж лежал на краю стола, лицом вниз. И в первую секунду женщина перепугалась, что он не дышит. Но нет. Просто Миша был мертвецки пьян. Тарелка с уже подсыхающей нарезкой, была почти не тронута, а вот коньяка он выпил почти половину чашки.
- Что же ты видел сегодня ночью? - Прошептала она. - Видел и не сказал мне? - Но на самом деле, ей не хотелось этого знать. А вот жутко захотелось взять его на руки, приласкать. Но она сдержалась.
Ира изучала психологию, даже немного практиковала, но потом вышла замуж, забеременела, и карьеру строить не стала. Однако, чтобы понимать некоторые вещи, не обязательно быть светилом с мировым именем. Женщина понимала, она неизбежно начнет испытывать к мужу материнские чувства. И очень скоро. Они и так мать практически грудного младенца, и все эти сюси-пуси, ути-ути, совсем недавно занимали почти все ее время. И случившееся с ее мужем несчастье, очень располагало к тому, чтобы и его “взять под крыло”. И зная о возможности такого развития событий, ей хотелось оттянуть, отодвинуть его как можно дальше. Не из-за себя. Из-за мужа.
Валик что-то залопотал, Ира повернулась, но сын спокойно играл в манеже, не пытаясь вылезти и не зовя ее. Миша. Надо было бы перенести его, хотя бы уложить на мягкое, но ей было неудобно поднимать его. Пришлось бы взять двумя пальцам, за бока, а женщине казалось, что это непозволительно. Унизительно, что ли.
И в этот момент на нее накатило. Сложно сказать, что послужило причиной. Встреча с демоном, жалость и сочувствие, или просто ведьмы развиваются таким образом, но она вдруг увидела Мишу иначе. Словно ее муж стал прозрачным, пронизанным переплетением разноцветных нитей и пятен. Ира не знала, но примерно так, мир видели операторы, носящие детекторы. Так, точнее похожим образом, смотрел на мир Игорь, когда искал рукоять. И она рассматривала Мишу. Черное пятно вокруг правой кисти. От него тянутся тончайшие, практически невидимые нити, опутывающие тело ее супруга. А под этим черным пятном, виднеется сложный узор. Яркий настолько, что даже чернота, не может его скрыть. Рисунок опутывает часть ладони, и низ предплечья ее мужа. Красивый, но зловещий. Проклятие. Вот оказывается, как оно выглядит. И стоит ей всмотреться в темное пятно, и ноги подкашиваются. Слишком жутко, слишком чуждо. Это не людское, да и не демоническое. Даже когда она, находясь своим сознанием внутри перстня, разговаривал с демоном, ей не было так муторно. Нет, туда лезть не стоит.
Следующим, что привлекло Ирино внимание, была некая клякса, болотного цвета. И не одна, а несколько. Они казались чужеродными. Менее чужими чем темнота вокруг ладони, но все же гостями. Голова, печень, желудок. И вдруг женщина поняла. Это алкоголь. Его следы. Завтра, точнее сегодня вечером, ее мужу будет очень плохо. Так плохо, как наверно было после трансформации. И тогда она решилась. Помня опыт, когда она снижала боль и давление на голову, представляя, что носит шлем, женщина начала водить ладонью над телом мужа, думая о том, что счищает с него эту белесую мерзость.
Кончики ее пальцев, казалось потеплели. Муж дернулся, застонал, и снова затих. Медленно, осторожно, действуя только по наитию, и стараясь не задеть остальных нитей, женщина счищала, снимала эти пятна, будто выкачивая мерзостную отраву из тела ее Миши. И плесень стала поддаваться. Выцветать, таять. Через пол часа все было кончено. И в этот же момент, ее муж задышал ровнее, и казалось окончательно расслабился. Сейчас он был практически обнаженный. Ира пока так и не сподобилась сшить одежду ему по размеру. Когда только все началось, он сделал ему что-то типа накидки, благо на улице лето, в квартире тепло. И события, которые словно лошади на скачках, летели, опережая друг друга, не оставляли места, для вот таких бытовых мелочей. Само собой, такая одежда не могла быть удобной, и Ира пообещала себе, что обязательно устроит мужу максимально комфортный быт, раз уж они получили такую передышку.