-Да, маленькая - спокойно, хотя словами не описать, насколько трудно ему далось это спокойствие, ответил он.
- Вот решил размяться, а тут судорога...
Михаил и начал активно разминать бедро. О происшествии с хищником, он решил не рассказывать, а то заботливая жена, его полгода из сумки выпускать не будет. Ира посмотрела на него и сказала:
-Малой проситься из коляски, наверное, тебе лучше вернуться обратно?
-Хорошо, только я сам, а ты пока занимайся Валиком.
Супруга взяла сына на руки, а Миша, вернулся “под крышу”, устроился поудобнее, и начал размышлять о том, что только что, произошло. Вариантов, с его точки зрения, было всего три.
Первый - хищник что-то почувствовал, решил, что жертва опасна. Вроде как птицы не связываются с ядовитыми бабочками, и опасными насекомыми типа ос, видя их яркий окрас. Второй вариант - это Ира, увидев опасность, отогнала кота, своими колдовскими штучками. И третий, кот понял, что перед ним не мышь, а человек, и так сказать, осознал всю неправоту своего поведения.
В третий вариант, Миша не верил от слова - совсем. Второй, был весьма реален, но ему было неприятно думать об этом. И наконец, первый, чего греха таить, это было бы здорово. Миша вспомнил, как слегка ослепнув от солнечного света, увидел на своем предплечье узор. Тогда, он лег так, чтобы солнечные лучи, сквозь щель в сумке, попадали в глаза, и через полминуты, добился того, что перед глазами появились черные точки. Проклятый вновь глянул на предплечье, так и есть, рисунок, черного цвета, виден не так четко, как татуировка из снов, но все-таки виден.
-Итак - начал он привычный диалог сам с собой, - похоже, я мечен в обоих мирах, или во сне и наяву. Возможно те же кошки, эту метку видят, ходят же слухи, что они видят незримое. Теперь важно, чтобы крысы, собаки и прочая живность относились ко мне как к отраве, и тогда вопрос с домиком в деревне будет решен.
Впрочем, этот диалог был бравадой, и попыткой успокоиться, после пережитого. Михаил прекрасно понимал, что делать выводы, на основании одного случая - дело заведомо дохлое, а экспериментировать, да еще и с разными животными, он не решится. Да и жене, про этот случай, он скорее всего не расскажет. Снаружи доносилось лопотание Валика и сюсюканье Иры, делать было нечего, и мысли проклятого, вновь унеслись на ту сторону, в мир сна.
***
Очнувшись на следующий день, он обнаружил себя лежащим на циновке, с каким-то валиком под головой, видимо Балтон позаботился о нем. Хозяин, что-то варил, то ли еду, то ли свои зелья. Заметив, что Миша пришел в себя, он кивнул, и что-то произнес. К сожалению, действие “Сонки” уже закончилось и проклятый не понял ни слова. Он виновато развел руками, хозяин кивнул и указал на стул - мол подожди, а сам вернулся к своему занятию.
От нечего делать, мужчина принялся разглядывать комнату. Никаких ковров, или там картин. Связки травы, какие-то цветы, и грибы. Шкаф, заставленный посудой, две вязанки дров. Видимо это было что-то типа кухни и лаборатории одновременно. Тут была и печка, и каменный круг, выложенный практически посреди помещения, и там, и там горел огонь. Странное дело, огонь, разведенный посреди комнаты, вообще не дымил. Михаил, было, задумался об этом, может камни специальные? Или дрова? Но в этот момент, Балтон закончил свои манипуляции, и поставив на стол две чашки, пахнущие так же как вчерашний отвар, сел напротив проклятого.
Дальнейшее напоминало пресловутый разговор слепого с глухим. Пока они завтракали, Балтон жестами показывал на предмет, и называл его. Миша честно старался повторять, стараясь не думать, что они с гостеприимным хозяином, могут в этот момент думать совершенно о разном. Вот, например, тот отвар, который они пьют. Алхимик показал на него и назвал. А что он имел ввиду? Суп? Его название? Или вообще процесс поедания этого самого супа? Через час, по его субъективной оценке, потому что ничего, даже отдаленно похожего на часы, в доме он не видел, голова проклятого шла кругом. Балтон тоже понял это, поднялся, и жестом позвал Михаила за собой.
Они вышли во двор, где Балтон протянул Мише топор, и указал на связку дров. Не забыл педантично дать название и топору, и дровам, и процессу рубки, если конечно Миша правильно понял его жесты. Ну, делать нечего, еду и крышу над головой надо отрабатывать, и проклятый принялся за дело. В течении следующих сорока часов (во всяком случае, проклятому показалось, что именно столько времени он махал топором, ну плюс минус неделя), он в полной мере осознал разницу между порубить дрова для шашлыка, и нарубить дров для обогрева дома. Поясница и руки грозили объявить забастовку, а груда дров, на которую указал Балтон, казалось, вообще не уменьшилась. Через некоторое время, Михаил продолжал, уже исключительно из-за упрямства. Он старался перейти в режим автомата, когда не думаешь, а просто выполняешь. Ему иногда удавалось так сдавать кросс. Бежишь в одном темпе, мысли далеко, ноги переставляются как будто сами собой, легкие закачивают воздух, и делают вид, что не хотят послать хозяина куда подальше. И ведь пробегал!