На следующий день после обеда, ко мне опять подошел этот же охранник, любитель мальчиков и схватив меня за руку снова потащил вон из общей клетки. Зная уже, что будет дальше, я сопротивлялся изо всех своих детских сил. Тогда охранник, подхватив меня на плечо, понес по коридору, предварительно больно стукнув меня по голове, отчего помутилось мое сознание
- Я отвалил за тебя нашего старшему целых тысячу кредитов – бубнил тот, таща меня в свою каюту – и до конца полета буду делать с тобой все, что захочу.
Потом опять была борьба и когда ему надоело мое сопротивление, он снова ударил меня по голове и я потерял сознание. Пришел в себя, как всегда уже в общей клетке.
- Эр Лин ! – так Кус интерпретировал мое земное имя – лучше тебе не сопротивляться, я видел, как он тебя бил. Этот урод может тебе свернуть шею и за это ему ничего не будет.
- Никогда добровольно он меня не получит – я зло сжал губы, скрипя зубами. Кус не понимает, что для меня значит быть изнасилованным мужиком. Для меня это хуже смерти.
Этот урод приходил за мной каждый день после обеда и каждый раз повторялось одно и то же, меня каждый раз приносили почти бездыханным в общую клетку. Многие подростки смотрели на меня с сочувствием и жалостью, ведь в таком положении мог оказаться любой из них. А все благодаря моему миловидному лицу, я нравился этому извращенцу.
Где-то на десятый день я очнулся не в общей клетке, а в каюте. Удивительно, меня этот урод не унес в тюрьму, а почему-то оставил у себя. Опасаясь, я не подавал признаков того, что очнулся, лежал тихо, не шевелясь. В это время дверь каюты открылась и по-видимому зашел кто-то к моему насильнику.
- Рон, зачем ты меня звал? – спросил невидимый собеседник охранника.
- Док, тут вот какое дело – начал тот неторопливо – я у Барга в кости выиграл одну занятную вещицу. Тот утверждает, что это древняя нейросеть Джоре. Я конечно засомневался, поэтому на нашей станции проверил у одного хлыща, отвалил ему за это кучу бабок. Так тот подтвердил, что это какая-то сеть, но Джоре она или нет, у него нет никакой уверенности. Он сказал, чтобы точно знать это, надо ее установить кому-нибудь, испробовать на каком-либо рабе.
- Ага и ты хочешь, чтобы я поставил ее этому рабу – я чувствовал, что этот неизвестный док, тычет пальцем, на лежащего меня – а, что если этот раб умрет, в крайнем случае превратится в овощ! Ты же знаешь, что твой старший, с радостью, начислит за него штраф в полмиллиона кредитов, мне это надо?
- Док, не ссы. Нам еще лететь в гипере двадцать дней – начал Рон успокаивать доктора – я тебе предлагаю войти со мной в долю, пятьдесят на пятьдесят. Представляешь, если выясниться, что это действительно древняя нейросеть Джоре. Это сколько бабок мы получим за нее, страшно подумать. Ее стоимость с лихвой
перекроет все штрафы и потом, ты же сможешь вытащить сеть из этого раба, чтобы тот не умер. Не страшно, если сожгешь ему мозги, главное чтобы живой остался. Я старшому подкину за это тысяч пятьдесят, потом вычтем все расходы после продажи сети.
- Хорошо, уговорил – согласился наконец док на предложение этого пирата – под протокол, прибыль делим пятьдесят на пятьдесят.
- Под протокол, подтверждаю – кивнул головой охранник.
- Давай, я сейчас вызову гравиносилки и пойду в медсекцию – сказал торопливо док, выходя из каюты – а ты привезешь его туда.
Я лежал тихо, не шелохнувшись и переваривал весь разговор, произошедший между неизвестным доктором и моим мучителем. Про нейросети, имплантанты и базы к ним, я только начал спрашивать у моего невольного товарища, но подробностей не знал. Знал только, что в Содружестве ставят такие сети в голову и с помощью них можно получить любую профессию, а еще нужен высокий показатель интеллекта и Кус говорил, что нейросети можно ставить только после совершеннолетия, в восемнадцать лет, а до этого их нельзя, потому что нейронные связи продолжают развиваться и если преждевременно поставить нейросеть, то можно повредить мозг, как-то так.
А мне всего пятнадцать. Ведь этим сволочам все равно, сколько этому телу лет. Им нужно только проверить сеть, Джоре она или нет? Одним словом уроды и в моем положении у меня нет выбора, будем надеяться, что мозги мои выдержат такую нагрузку, ведь тело у меня пятнадцатилетнего паренька, а мозги тридцатипятилетнего мужчины, вся надежда на это.