Детский… Порой Хабрий действительно выглядел как ребенок. Странно, ведь по словам Рендиса менестрелю довелось немало постранствовать. Он должен был видеть всю грязь жизни – и умудрился остаться таким? Впрочем, это его проблемы.
Пригнувшись, Ланс двинулся к внутренней стене дома, куда выходило окно комнаты герефа. Сейчас оно было открыто, и оттуда доносились голоса.
- …непомерная ноша, милорд.
- Хватит, старик! Вот мое последнее слово. Вы будете платить по три золотых в год с каждого двора, работать на моих полях три дня в неделю, отдавать десятину от помола, не считая экстраординарных податей. На окрестные леса распространяются королевские Правила Охоты. Теперь обязанность исполнять их лежит на мне, вашем господине. Ходят слухи, что местный шериф исполняет свой долг спустя рукава и совсем распустил своих людей – мои лесничие славятся неподкупностью. Каждого, кто вздумает поохотиться, ждет суровая кара: на первый раз ослушнику отрубят большой палец, на второй – руку, а при третьем задержании ослепят.
Рине перечислял наказания медленно, с растяжкой, смакуя каждое слово. Ланса передернуло.
- Но, милорд…
- Никаких «но», раб. – От голоса барона веяло могильным холодом. – Я и так слишком милостив сегодня. Или ты повинуешься, или тебя распнут на воротах собственного дома. Не сомневаюсь, новый гереф будет ползать на коленях, вымаливая пощаду для себя и других, в том числе хорошенькой дочки безвременно почившего предшественника. Колин!
Лязгнул выдвигаемый из ножен меч, сопровождаемый испуганным девичьим вскриком. Арьяна? Ланс бешено замотал головой, пытаясь избавиться от застилавшей глаза кровавой пелены.
- Слушаю, милорд!
- Пощадите, господин! – Раздался глухой стук, потом еще и еще. Неужели всегда державшийся с подчеркнутым достоинством гереф опустился до того, что начал биться головой об пол? – Я сделаю все, как вы скажете! Люди будут платить, только не губите меня и мою девочку!
Голос герефа сорвался в рыдания.
- Отлично, раб. – Ленивый хлопок в ладоши. – На следующей неделе я пришлю кастеляна, пусть соберет налоги за весь год вперед и отмежует лучшую землю под мои угодья. Советую заплатить, если не хочешь увидеть, что происходит с должниками. – Плотоядный смешок. – Миледи, прошу простить за это жалкое зрелище.
- Милорд, вы не должны извиняться перед вашей собственностью.
Ответ Арьяны прозвучал совсем тихо и бесцветно.
- Я смотрю, мы нашли общий язык, - рассмеялся Рине.
Тонко скрипнула отворяемая дверь, стук подкованных железом сапог возвестил об уходе барона и его сопровождающих. Через некоторое время за домом зашумели отодвигаемые лавки, потом раздалась команда: «По коням!». Вскоре только отдаляющийся топот копыт напоминал о том, что все, случившееся сегодня, было суровой реальностью.
Помешкав немного, Ланс все же распрямился и заглянул в окно. Гереф стоял на коленях, его полуседые волосы были растрепаны, на бледном лице застыла маска страха. Он судорожно обернулся на шорох – и отпрянул назад.
- Ты еще кто такой? Рине тебя подослал? А, - ужас в глазах сельского старосты сменился облегчением при виде менестреля, - ты с Хабрием.
- Я Ланс, сын Сольды, - представился оруженосец. – Помните меня?
- Да-да, слышал о твоем возвращении, - по серым губам герефа скользнула мимолетная улыбка. – Не шибко хорошее времечко ты выбрал…
- Уж как вышло. Я слышал ваш разговор с бароном. Три золотых в год – большая сумма. У всех ли получится ее собрать?
- Кто занимается ремеслом – потянет, а кто нет, - гереф криво усмехнулся, - придется научиться. Выхода нет: Рине заберет себе лучшие поля и луга, и если раньше мы могли продавать излишки урожая, теперь как бы самим не пришлось затянуть пояса потуже. По молодости я бывал в селах под рукой знатных господ – люди там нищают с каждым годом… да кому рассказываю-то, сами, поди, видели, не домоседы. Силки тоже теперь не поставишь: с шерифом за мелкую мзду договаривались, а с лесничими Рине, чую, лучше даже не пробовать…
Ланс отцепил от пояса кошель и взвесил на руке. Не много-то удалось скопить на службе у Кольбейна, да и не из-за желтого металла люди шли за ним. Но я смогу заработать, мечи всегда в цене, а вот Брайтину придется несладко – такие, как Рине, с каждого по три шкуры спустят.