, конечно! Копали в лесу ямы, кидали приманку, устраивали ночные засады: твари выходят на охоту ночью, но они такие хитрые, что все чуют и обходят их. Крестьяне шепчутся, что это никакие не звери, а злые духи, которые прогневались на них. Ходят к ворожее, местной колдунье, но даже она не может ничего сделать, хотя обычно многим помогала. Я задумался. Неужели герцогиня не знала об этом? Но она ничего не сказала мне. Она просто подарила мне это беспокойное поместье. Теперь, после рассказа Брарио, мне ее жест перестал казаться по-королевски щедрым. О, Ивонна — умная, очень умная дама. Подарив землю, она рассчитывала одним ударом убить двух зайцев: привязать меня навсегда к себе и заставить очистить ее владения от опасного зверья. Ну что же, давно я не охотился! Помнится, в Гартуле это было моим постоянным занятием. Только зверь теперь оказался хитрее, но нет такого зверя, которого нельзя было бы поймать. Я сел за стол, заставленный блюдами. На одном, в ценрте стола — нежнейшее мясо зулбы, на другом — фаршированный лебедь, золотистый картофель, поджаренный на решетке и политый маслом сафмука, ароматная зелень пышными пучками свисает с блюда, на котором расположились сочные овощи. По правому краю стоит большая тарелка с мелкой рыбешкой бордового цвета под названием тус (она водится в местном озере, — объяснил Брарио), необычный местный деликатес, и, наконец, на десерт — белые замороженные шары с соусом из вавири. Вавирь — воистину королевское лакомство. В Ларотуме, особенно в области Брэд, Гэродо, Мидделе эта ягода доступна любому смертному. Кроме того, что она растет в лесах, люди научились разводить ее на своих огородах. Она просто необыкновенная на вкус — тает во рту и, кстати, продукты из нее являются очень выгодным товаром, который вывозится в другие страны. Брарио, стоя около меня, наливал мне вино из высокого кувшина, стекла мидделийской работы, перекинув через руку тончайшее полотенце — изделие сафирских мастеров, украшенное вышивкой, изображающей герб Орджангов: черный лебедь на поле из двух цветов: зеленого и лазоревого. Я задумчиво следил за бордовой струйкой, скользившей по краю бокала. Было что-то завораживающее в том, с каким чародейным мастерством и достоинством дворецкий совершал это простое действие: он словно творил некое чудо. С последней каплей, упавшей в бокал, я нарушил молчание: — А что, любезный Брарио, здесь всегда так мало народу: только вы, да хозяин? — Отчего же? Если вам будет угодно, вы сможете собрать у себя изысканное общество из ваших соседей. Владения графа Канегио находятся неподалеку, и, если сойдетесь по-дружески, вы можете легко видеться с ним и с его семейством. — С бывшим нашим лесным соперником? — Так точно. А еще, здесь проживает хэлл Валеграс. Вы могли видеть его комнату на втором этаже слева по лестнице. Он возглавляет охрану поместья. В том строении за конюшней проживают ваши солдаты: восемь человек. — Вот как? — Да, и он скоро явиться сюда, засвидетельствовать вам свое почтение. Хэлл Валеграс отъехал ненадолго по делам, мы не знали, когда вы прибудете. — Валеграс…знакомое имя. — Может, вы видели его в замке герцогини. Он был очень дружен с ее мужем. — Павелием?! — Именно с ним, кэллом Шпаором. Странно, Ивонна ничего мне не сказала и об этом человеке. Сплошная загадка — моя герцогиня! Брарио так уважительно произносил это имя, что, казалось, это был самый достойнейший человек в мире. Но я сразу раскусил моего умного дворецкого: он всегда говорил в уважительном тоне обо всех, кто заслуживал это своим чином и титулом, и оттенок его голоса менялся в зависимости от положения человека на этой строгой иерархической лестнице, и он был на высоте во всем, что касалось его обязанностей — пока, я не нашел в его поведении ничего, к чему можно было придраться. Но интонации голоса этого человека вовсе не означали, что он хорошо относился к кэллу Шпаору, в чем я позже смог убедиться. — В замке герцогини? — я вспомнил, что, действительно, при Шпаоре в замке бывал один молодой человек, которого все называли Валеграс. Так, он оказывается из этих краев. А жизнь здесь, пожалуй, становится все интереснее. Вскоре, я смог увидеть этого молодого человека. Он подъехал на прекрасном жеребце цвета меда. Сапоги его были грязные, но вместе с грязью к ним прилипли семена масбуха, хвойного дерева с очень красивой кроной, а это растение не из наших мест, значит, он прибыл из Мидделы, мне было известно, что оно растет там, интересно: зачем Валеграс туда ездит? — О, появился новый хозяин Орджанга, наконец, вы нашли время посетить здешние места. Мое почтение, вам, наверное, Брарио сказал: кто я такой. Но представлюсь лично: Валеграс Алонио, из рода Раммахов. — Вот как? Почему же… — Да, да, да…У меня нет права на этот титул. При Кресалфе Кробосе, моего прародителя лишили баронства и всех земель, кстати сказать, это прекрасное поместье тоже когда-то входило в его владения. Политическая интрига, знаете ли. Предка обвинили в заговоре. Навели тень на плетень, подозрительный король, очень больной к тому времени, верил всему, что ему говорили. Хорошо, хоть, не лишили дворянства. Но моя семья прозябала. Он говорил, словно рисуясь, шутя. Так, будто его все это ничуть не волновало. Но я чувствовал, что это неправда. Валеграс был симпатичный молодой человек. Одевался он с лоском, несмотря на свое незавидное положение. Вряд ли, это от щедрости Ивонны. — Вы, наверное, думаете: откуда все это, — он оказался очень проницательным, так как заметил мою задумчивость, и показал на свой костюм, — одежда, лошадь. Я развею ваши сомнения: одна добрая старая дама по соседству завещала мне часть своих денег. Поэтому мне можно немного позволить себе всей этой роскоши, но боюсь, полученных денег мне с такой расточительностью хватит ненадолго. — Вы не обязаны мне это объяснять. — Нет, отчего же? Я должен сам рассказать, ибо злые языки все равно что-нибудь наплетут про меня, а я хочу стать вам добрым другом. — Откуда такое мнение о людях? — Помилуйте, вы же попали в самое пекло провинциальной жизни. Неподалеку паршивый городишко Столборн, где полно досужих сплетников, а по соседству с Орджангом три поместья, где проживают завистливые люди. Их интересует все то, что находится рядом, и они не прочь прибрать это к рукам. — Надеюсь: я никому не перейду дорогу. — Искренне желаю вам этого, — усмехнулся Валеграс, — вас, конечно же, вездесущий Брарио уже посвятил в ту жуткую историю. — Да, он что-то болтал про хищников, которых много развелось в лесу. — А вы не придали значения! — засмеялся он. — Напрасно, напрасно, не надо недооценивать положение, на этих монстров охотится вся округа, двоих любителей охоты звери уже задрали насмерть, а один чуть не тронулся умом и долго лежал в горячке. Монстры очень хитрые. Мы прошли в гостиную, и я приказал развести огонь в камине и принести две бутылки вина. — Брарио, вино из шарайского винограда, — крикнул вслед дворецкому Валеграс. Мне показалось, какая-то тень пробежала по лицу Брарио. — Это чудеснейший сорт, который растет только на наших землях. Граф Канегио очень ревновал к этому, его люди воровали у нас отростки, пытались развести его на земле графа — ничего не получалось — нежнейший оттенок у вина из этого сорта, запах особенный. Видимо, на нашей земле есть какой-то минерал или вещество в почве, что способствует этому. Теперь, этот сорт под угрозой исчезновения, монстры любят не только мясо, они пожирают ягоды на десерт. Нам принесли вино и зажгли веточки оргасы, от которых шел чудесный аромат, кстати, отпугивающий насекомых, я глубоко потянул носом воздух и, расслабившись, упал в глубокое кресло, полный неизъяснимого блаженства. — Не правда ли, здесь хорошо? — улыбнулся Валеграс. — О да. — Но ведь, вы слишком деятельный человек — я это сразу понял, — чтобы долго прозябать в провинции. — Отчего же? Мне очень понравилась это глухая, как вы ее назвали, провинция. И я не вижу причин отсюда уезжать в ближайшее время. Мне, собственно говоря, некуда спешить. Я не на службе, герцогиня меня отпустила, я ей более не нужен. — Ну да, ну да, это после всего, что случилось в имении Брэд! Нам здесь все хорошо известно: то, как вы храбро сражались. — Помилуйте, разве вас это не смущает? Ведь, насколько мне известно, вы должны меня недолюбливать. — Вы говорите о моем знакомстве с кэллом Шпаорм? Не будьте так наивны. Кто я такой? Бедный, никому неизвестный дворянин с темным прошлым своих предков и совсем без будущего. Я приблизился к Павелию только для того, чтобы он помог мне выбраться в Мэриэг, я знал, что у него были хорошие связи, сам король благоволил к нему. Теперь вы понимаете? Я кивнул, что понимаю, но сам подумал, что, следуя его логике, он вдвойне должен меня ненавидеть, ибо я сорвал его планы. — Для меня ничего не изменилось. У меня все равно остались друзья, и я надеюсь, что с моим скромным умением располагать к себе людей, я раздобуду себе еще покровителей. — Я искренне желаю вам этого. Несмотря на мое укрепившееся недоверие к Валеграсу, вечер прошел довольно мило. Весь следующий день я решил предаваться безделью и, между прочим, стал подумывать, а может, и впрямь не стоит никуда уезжать из этих чудесных мест. Глядя на мою безмятежную улыбку, на мою ленивую походку и неторопливые движения, Валеграс сделался задумчивым, что-то острое промелькнуло в его взгляде. Он спросил: не буду