ня, ничего не понимая. — Подойдите к окну. — Он подошел, и, приблизив свечу, громко охнул: — Вот это да! Кто же сотворил такое? — Вот и я хотел бы знать: кто злоумышленник, который ломает мое имущество и в ту же ночь на меня пытается накинуться летающий монстр. — Это??? — на лице Брарио был подлинный ужас. — Да, да, да, Брарио, вы меня прекрасно поняли: это был тот самый зверь, не дающий всем покоя, он сам явился познакомиться со мной лично, хотя я его сюда не приглашал, и давайте-ка поднимемся на крышу, мой уважаемый дворецкий, посмотрим, что за пикник там был устроен этой ночью. Я прихватил еще одну свечу, а в другую руку взял свой меч и мы поднялись на крышу. Вышла луна, и все стало хорошо видно. — Вот это да! Рожки да ножки — это же останки стракобара. Не повезло бедняге. Да, но как он то сюда попал — стракобары летать не умеют! — Так вы видели его, кэлл Орджанг? — Очень хорошо рассмотрел! Брарио недоверчиво смотрел на меня. Ему показалось странным это. — Только не нужно разглашать о моем ночном приключении. — И каков он? — Ужасен! Ужасен! Но его можно готовить… Я расхохотался: у Брарио был очень испуганный и глупый вид: в шлепках на босу ногу, с тяжелой палкой в одной руке и догорающей свечой в другой. — Брарио, подойдите еще раз к моему окну и понюхайте: вам ничего не кажется странным? — Как будто, пахнет вином, — пробормотал Брарио. Он провел рукой по подоконнику — э-э да здесь кто-то вино пролил. — Кто же и зачем? Я хоть и пил накануне, но хорошо помню, что не проливал здесь никакого вина. Странно! Было еще темно. Я послал слугу в домик, где жили вэллы. — Приведи двоих. Вскоре они пришли, едва сдерживая зевки. — Скажите любезные, чем вы тут занимаетесь? Вашего хозяина чуть не убили у вас подносом, вы спите и думушки не думаете. Кто-нибудь вообще дежурит этой ночью? — Конечно! Хафон и Турб. — И где же находятся их посты? Ступайте и приведите обоих, а заодно, по пути проверьте: нет ли чего подозрительного. Пришли Хафон и Турб с заспанными рожами, они были сконфуженными и это понятно: товарищи нашли их крепко спящими, но мне выдавать не стали. Я это понял сразу. И напустился на них, что есть мочи, угрожая всех порвать на кусочки, если они еще хоть раз позволят себе подобное. Они отправились восвояси. А я отправился досматривать свой сон. Утром я проснулся с больной головой сердитый и подозрительный — и это понятно: кто-то умышленно испортил окно, кто-то подманил тварей, кто-то хочет меня убить — с чего бы ту веселиться. Но вот хэлл Валеграс, вернувшийся к обеду, выглядел как раз напротив веселее обычного: видно было, что он удачно съездил погостить, и он сразу пришел посветить на меня лучезарной улыбкой. — Говорят, этой ночью на дом было нападение? — Кто это вам рассказал? — Не смешите, здесь кроме вас проживает еще полно народу и всем рты не заткнуть, кстати, смотрите, что я нашел на дороге — он протянул мне комок грязно-серой шерсти. — Это было на лужайке перед домом. Там, где валялась обиженная зверюга, — подумал я. — Какая интересная шерсть у этого хищника, словно полая внутри, видимо за счет этого они могут планировать, — сказал Валеграс. Вы знаете, я ведь учился два года в академии Унденги, там читал лекции профессор Гросий, потом его кто-то убил, ученейший был человек. Вот, он-то считал, что когда-нибудь люди смогут строить летательные корабли и подниматься в небо — смешно, не правда ли? — Отчего же смешно? Если человек придумает, как построить такой корабль — я не против: на нем прокатиться. — Вы сердиты — я понимаю. Все вэллы, которые должны были охранять вас, будут строго наказаны. Ведь я отвечаю за безопасность в поместье Орджанг. Все что случилось — возмутительно. — Перестаньте, Валеграс. Вся эта шумиха ни к чему. Давайте, лучше исполним наш план и пойдем, как и собирались, на охоту. — А вы не из пугливых, — улыбнулся Валеграс. Я внутренне содрогнулся при мысли о том, как еще раз встречусь с чудовищами. Но не могу же я не пойти. — Вы смогли разглядеть эту зверюгу? — Милое создание, но вот улыбка ее — не очень! Валеграс громко рассмеялся. — Не очень! — повторял он и снова хохотал. Я с удивлением посмотрел на него: чего это он? — Мне нравится ваше чувство юмора. Вы бы пришлись ко двору во многих знатных семействах. Итак, этой ночью мы собрались на охоту. Я, подумав на досуге, решил еще раз осмотреть крышу при свете дня. То, что осталось от мертвого животного, слуги уже убрали, а вот кое-что я все же нашел. Это была медная пряжка с выбитым ромбом, такие — носят на ремнях мои вэллы. Так, значит, кто-то из них. Я дошел до домика, где они жили, и заглянул туда, спросив одного из них, не терял ли кто этой ночью пряжку от ремня. — Нет, — ответил удивленный солдат, — никто не терял. 'Искать здесь, все равно что, иголку в стоге сена', - подумал я и вернулся в дом. — Я кое-что выяснил, — сообщил мне довольный Валеграс. — Что именно? — Есть подозрительный человек, который ночью натоптал множество следов, и я нашел кое-что, принадлежащее ему под окнами дома. Он протянул мне ярко-красный, засаленный шейный платок — эта вещь принадлежала Круглаки. — Его видели на конюшем, таком страшном чумазом парне. Он мне давно не нравится от него вечно воняет всякой дрянью, и запах этот передается лошадям. — Но это не повод еще обвинять его в злом умысле. — Почему нет? Это он привел тварей в дом. Съеденное животное, стракобар принадлежало ему, он разводит их, хотя, я строго-настрого, запретил это делать. Однажды, я застал двух стракобаров в конюшне. — Но как животное попало на крышу? — Он его там спрятал. — Чушь! Круглаки никогда не появлялся в доме, у него не было возможности забраться на крышу. — Но у него в доме есть подружка, повариха, она могла его впустить. 'Но это не объясняет другие вещи', - подумал я. — Что вы предлагаете? — Я предлагаю наказать злодея и выгнать вон. Я подыщу хорошего конюшего. — Хорошо, я подумаю. Но думать тут было нечего: я прекрасно понимал, что такой простофиля, как Круглаки ничего специально подстраивать не станет и прятать животное над моей головой тоже не самая удачная идея. Вскоре, Валеграс пришел сообщить мне, что Круглаки избит палкой и заперт в сарае. Не знаю, что больше меня возмутило: то, что Валеграс не дожидаясь моего решения, вздумал вершить суд над моими слугами, или то, что он так настойчиво пытается убедить меня в вине этого парня. Я решил чуть обождать и не срываться пока что — мне было интересно посмотреть, что дальше предпримет Валеграс. У него явно возник какой-то интерес в этом деле. Возможно, он, таким образом, решил избавиться от неугодного слуги, но почему не сделал этого раньше, до моего приезда в Орджанг? Я сказал Валеграсу, что не согласен с ним и не вижу вины Круглаки в ночном происшествии, потому что сам видел, как он встречался с кухаркой, и отвести животное на крышу он не мог. — Что ж, как вам угодно, — выдавил из себя Валеграс, и, помахивая шляпой, отправился в свою комнату. Я пошел к сараю и открыл запертого Круглаки. Он лежал на полу связанный и побитый и, кажется, был готов проститься с жизнью. Я разрезал веревки и сказал: — Мой конюший должен находиться возле лошадей. Хватит отдыхать — вставай и иди работать. — Вы оставляете меня, хозяин? — Конечно. — Но хэлл Валеграс…сказал, что вы… — Послушай, Круглаки, если ты захочешь когда-нибудь из конюшего перейти в мои личные слуги, ты должен усвоить одну вещь: для тебя важно только то, что говорю тебе я, понял? Он быстро закивал головой. — А что, даже у меня может быть такой шанс стать вашим личным слугой? — Почему нет? Чем ты хуже других. Куло стареет, однажды, он захочет на покой и мне придется искать себе нового слугу. Что-то невероятное случилось при этих словах с Круглаки. Он заскакал и запел, как полоумный. — Ой, простите меня, хозяин. — Ладно, на первый раз прощаю, и смени одежду на чистую и пусть кухарка отмоет тебя в корыте с водой как следует. — О, вы же знаете, что я не виноват. — Послушай, Круглаки, если ты встречаешься с кухаркой не надо, чтобы это было известно моим гостям — они не поймут, что у меня под окнами происходят деревенские романы. — Обещаю вам, что никогда больше не зайдут так далеко. — Вот, вот. — Хозяин, Миметта не просто подруга, мы с ней обязательно поженимся, если вы будете не против. — Отчего же, я должен быть против? Может, тогда ты перестанешь распевать свои серенады? — Вы мне так нравитесь хозяин, что только вам я скажу по секрету, как я называю мою Миметту. — И как же?! — спросил я, смеясь, — я всю жизнь мечтал услышать твои откровения. На полном серьезе, этот дурень прошептал страшным шепотом: — Стракобарочка! Меня распирало от смеха. — Смотри, чтобы эту упитанную девушку не съели, как ту, что разгуливала по моей крыше. Кругаки залился горючими слезами. — Что с тобой? — Если бы вы только знали, как я люблю этих животных — они такие замечательные. Тот стракобарчик, что гулял по крыше, был сестрой другого, я прячу его в конюшне, в яме от хэлла Валеграса. Кто-то похитил сестричку, и ее сожрал монстр. — Вот как было дело? — я призадумался. — Но это не правильно, что ты прячешь животное в яме. Пусть оно на равных правах поселится в конюшне, лишь бы дурно не влияло на характер моих лошадей. — Оооо! — восхищенно молвил Круглаки и упал на колени. Вскоре я смог наблюдать из окна столовой любопытнейшую картину. Круглаки тащил маленького стракобара, это маленький зверь, вроде козленка, но с повадкам