ли на меня. — А поточнее? — Пробить ту скалу. В ней находится дивный источник с ценной водой, очень необходимой мне в мои годы. — Как я сделаю это, вы шутите? — Очень просто! У вас есть браслет. — Что? — Вы не знаете сами: чем обладаете? Я вижу на вашей руке магический браслет, вызывающий молнии. Попробуйте разбить скалу, держась одной рукой за меня. — Вы смеетесь надо мной. — Одно из двух: или вы подобрали его где-то случайно, но на дороге такие вещи не валяются, или где-то украли. И сами не знаете — что. — Ничего я не крал, как вы смеете, это трофей. — Но сняли вы его с мертвеца. Ладно, не буду вам голову дурить, скажу все как есть. Он не работает сам. А только в паре с другим волшебным предметом или сильным магом, волшебником. Чтобы пользоваться им, вам надо найти нечто особое. — Однажды, на море мне удалось вызвать молнию, но я думал, что все дело в жезле из храма Моволда. — Нет, жезл лишь то, что запускает силу браслета. — Вот как, значит, они не смогут воспользоваться им, — прошептал я, — и про него никто не знает. — Ладно, я сделаю то, что вы просите, но обещайте помочь мне. А почему вы не попросите браслет у меня? — Он мне не нужен: я могу сам подчинять обстоятельства. А вам он еще пригодится. Зачем отбирать у детей игрушки, — хмыкнул старик. Итак, мы пошли к скале. Выйдя из дома, я с ужасом увидел дремлющего ветельера. Уже наступил рассвет, и животное отдыхало. Заслышав наши шаги, ветельер, приоткрыл свои страшные глаза и, прищурясь, проводил нас взглядом. Старик наклонился и погладил ветельера — он издал какой-то звук и потянулся, словно большая глупая кошка. Мы подошли к скале. — И вы хотите найти там воду? — недоверчиво спросил я. — Да, да, — рассеянно молвил старик, он принюхивался и прислушивался к чему-то, наклонялся и прижимал голову к скале, потом решительно сказал: — Здесь! Это место здесь! — Что мне делать? — Сейчас мы с вами возьмемся за руки, а вы протянете свободную руку с браслетом и направите на это место — вам надо всего лишь захотеть. — Что захотеть? — Вызвать молнию, конечно. — Ну что же, давайте! Мы приготовились, старик схватил мою руку своей сухой жилистой рукой, и я почувствовал некую связь между нами. На какой-то миг я увидел страшный и огромный мир этого старика, и у меня закружилась голова. Я стал желать, но вот тут-то на самом простом месте у меня ничего не получалось: Казалось, чего проще: захотеть вызвать молнию, но то ли я устал, то ли из-за того, что не до конца верил у меня появлялись любые желания, кроме — нужного. Я хотел ягод вавири, я хотел спать, я хотел женщину и прямо сейчас, я хотел треснуть старика чем-то тяжелым по голове, в общем, что угодно, кроме желания вызвать молнию. Наконец, старик не выдержал и закричал: — Ну что за олуха мне судьба подбросила? Что за чушь у вас в голове? — Не получается! Я стараюсь! — закричал я. — Не получается, потому что в твоей голове компот. Ничего, сейчас у тебя получится, — угрожающе сощурил он свои синие глаза, — я отведу тебя и посажу на цепь вместе с ветельером! — и он зло захохотал. Опа! Едва старик произнес свою угрозу, я сразу понял, что очень хочу запустить эту молнию! Сверкнуло и грохнуло! Еще как сверкнуло! Еще как грохнуло! По скале пошла трещина. — Не хватило! — прошептал старик. — Повторяем. — Снова угроза про ветельера, снова — молния — и трещина стала глубже. — С третьей попытки получилось. Правда, не совсем то, что мы ожидали. Вместо небольшого отверстия — наша скала разварилась. Она вся была из какой-то рыхлой горной породы: из-под обломков текла вода, она просачивалась через эти камни, и старик восхищенно восклицал и пробовал ее на вкус. Теперь ты поможешь мне разобрать эти завалы. — Об этом мы не договаривались! Старик выразительно посмотрел на меня и стал ворочать камни сам. — И какой же вы сильный, старик, — уважительно произнес я. Делать было нечего: чтобы не пришлось торчать в этом мире слишком долго — мне надо было торопиться — пришлось помогать старику. Вместе мы ворочали тяжелые глыбы, и это как-то скрепило нашу дружбу. — Ну что теперь по чайку и домой? — спросил меня старик. Мы вернулись в дом на горе, и попили чаю. Мне удалось еще немного поговорить со стариком. — Почему кроме меня никто не видел тварей? — Почему? почему? Он еще спрашивает! Вы не такой, как другие, неужели это непонятно? Вы можете проникать в самую суть вещей, видеть подлинное, вы не человек. — Шутите! — Тогда ищите сами объяснения, а не спрашивайте их у меня. — Но почему? И я ничего не замечал раньше необычного. — Вот как? — Кроме одной волшебницы. Это она заколдовала меня? — Нет! Вас никто заколдовать не может. Она просто открыла вам доступ. Все мы проходим через это, нужен какой-то толчок, потрясение или человек, чтобы мы вызвали к жизни истинных себя, а не эту человеческую чепуху. — Вы так странно говорите, старик, я совсем ничего не понимаю. — Со временем вы все поймете. Что, зачем и почему. Главное, не теряйте себя самого. — А где вы еще бывали кроме нашего мира? — Много где, хоть и не должен был. Но я не могу об этом говорить. — Как вы это делаете, кто вас научил? — Некоторым вещам не надо учиться, они открываются сами. Я еще поспрашивал про другие миры, и где приходилось бывать старику, тот отвечал уклончиво. И можем ли мы снова встретиться. — Вряд ли, но чего не бывает! — Что же вы теперь сделаете с ними? — я показал на ветельера. — Не знаю, — может, продам их в одно царство-государство. Там любят такие развлечения. — Как же мне выманить их из леса? Что они любят? — А что, в вашем мире все такие глупые, сын мой? Может, ты немного подумаешь. — Странно, но я не обиделся на эти слова, ибо в ту же секунду понял! — почему так много сорванных и разрушенных кустов в винограднике — эти твари ходили туда лакомиться десертом, а запах вина! Вот почему Валеграс разбил ту бутылку в яме. Вот почему от моего окна так пахло вином. — Ты понял, я вижу, — хитро улыбнулся старик. — Да, да, какой же я… — Ну, ну, не стоит…С кем не бывает? Так ты возвращаешься? — Немедленно! Меня там уже все обыскались, решили, наверное, что меня тоже съели на ужин. — Не думаю, — покачал головой старик. Он проводил меня на дно ущелья и сказал на прощанье: — Спасибо за добрую компанию. Не каждый день встречаешь обладателя молний…Нажми ногой на этот камень, только сильнее. Я сделал, как он сказал, и черная тьма поглотила мой разум. Очнулся я на сырой земле, в куче вонючих экскрементов и услышал чей-то вопль над своей головой. На меня упала шапка. — Вот демон! Так вонять потом и чесноком может только шапка нашего Круглаки, хотя, теперь, я сам перебиваю его ароматы. — Вы совершено правы. Вот он — я, — снова послышалось сверху. — Как ты туда забрался? — Скажу, если только вы скажете мне, как я называю мою Миметту. — Кажется козленком, что-то вроде стракобара, — засмеялся я. — Одного ты мне подарил. — Да, пожалуй, вы это вы. Только не кричите так громко. Я хочу пожить еще хоть полчаса. — Чего ты так напуган? — Спрашиваете! И все-таки, вы — демон: вон как спокойны и холодны… — только демоны не воняют, — снова стал рассуждать мой деревенский мыслитель. — Я же доказал тебе свою человеческую сущность, а спокоен я, потому что умею владеть собой, в отличие от глупого неразумного недотепы. — Тогда скажите, откуда вы словно из-под земли явились? — Прятался в лисьей норе. — Ничего себе — лисы! — Там лисий город! Чего не веришь?! Да как ты смеешь не верить своему хозяину, черномазый осел! Мне все же придется тебя проучить палками. — Вот теперь я верю, — удовлетворенно выдохнул Круглаки и начал ныть, чтобы я помог ему слезть с дерева. — А зачем ты забрался на это дерево? Да я запрыгнул на него, когда спасался от демонов, от этих злых тварей, от этих беспощадных чудовищ. — Как ты красноречив, жаль, если бы не запах чеснока, из тебя мог бы выйти толк…Ты — прирожденный оратор. Но эти твари легко могли тебя снять оттуда, спасться от них таким способом было бесполезно, тебе помогло только одно — они испугались запаха, которым ты каждый день пугаешь меня, моего дворецкого и мою лошадь. — Шутить изволите! — обиделся Круглаки. — Прыгай — здесь мягко. Слуга спрыгнул и уже более бодрым голосом сказал: — Ничего себе мягко — я отбил себе зад об этот камень. — Тогда ты легко сможешь его запомнить? — А как же! Каждую бугринку. — Но все же, давай его отметим, возьми-ка эти экскременты и вымажи камень, нарисуй например свою любимую букву. — Какую? — Хотя бы, букву ястреба. — Угу, — сказал Круглаки. В темноте было трудно узнать это место, ибо факелов не было, луна скрылось, и мы двигались на ощупь. Если бы Круглаки не стонал от испуга на весь лес, то поход наш можно было считать удачным потому, что очень скоро мы выбрались на тропу к дому. Я решил перенести отлов трех отпрысков на завтра, ибо сил у меня не было никаких. Одна мысль все время преследовал меня: 'сколько времени я пробыл у старика?' Мне казалось — день. Но Круглаки утверждал, что я не долго отсутствовал, и все происходило той же ночью. Решив, что это волшебство, а волшебством не стоит сильно забивать голову, я махнул на все рукой и, добравшись до дома, наконец, привел себя в нормальный вид. У меня было поцарапанное лицо, разорванная одежда, от меня ужасно пахло, и я потребовал от Брарио немедленно согреть воду. Я по очереди залезал в купальные бочки: с горячей водой из настоя оргасы, с холодной, и еще одной горячей бочки, в которой чуть не