седая овальная бородка с черной полосой посередине, ярко-красные напомаженные губы, седая волнистая грива с черными прядями. Держится этот человек горделиво, как и подобает королю, и очень выразительно водит бровями: то удивлено поднимает одну, то сводит их вместе. Очень редко губы его расползаются в сладострастной улыбке, или мелькает отеческая нежность, когда он поворачивает голову к детям. Одет король в пунцовое платье, расшитое золотом, с огромными рукавами, обшитыми жемчугом, касающимися земли — от такого блеска даже солнце стыдливо краснеет. Но самое потрясающее — трехъярусная корона, усыпанная драгоценными камнями, словно все звезды мира свалились на венценосную голову. Я никогда ничего подобного не видел. В одной руке короля посох, словно свитый из золотых и серебряных нитей и венчает его алмаз величиной с детский кулак. Королева вышла в платье цвета черного золота. Десятки бронзовых кос, преплетенных золотыми цепочами с бриллиантовыми вставками разбегаются по стройной фигурке. Венчает ее голову роскошная лучеобразная диадема, с заостренных концов двух лучей ниспадает тончайшая вуаль из небесного цвета ткани, которая более тонкая, чем ткань вак, что привозят из Кильдиады. Этот предмет роскоши называют дау, что означает 'паутина'. У королевы открыты необыкновенно красивые руки — их прикрывают драгоценные браслеты и тончайший шарф. Принцесса одета не менее нарядно, но она не показывает лица — таковы обычаи в этой стране. Рядом с ней сидит мальчик-наследник, а сзади стоит охрана — угрожающего вида воины. Говорят, что Яперт очень опасается покушений. Красивые девушки приводят в движение огромные веера из страусиных перьев. К королевской ложе подходят представители знатных семей и приносят свои поздравления и подарки. Я уже отчаялся увидеть нужных мне людей. Но вот появился новый человек, одетый в оранжево-черные одежды, с золотым шитьем, на лице его была золотая маска. В ярких лучах анатолийского солнца его наряд полыхает как факел. Он подошел к подножию королевской ложи и низко поклонился, — бровь короля удивленно взлетела вверх, и он что-то спросил у оранжевого костюма. Тот, делая почтительные жесты и бесконечно кланяясь, отвечает. Король делает взмах рукой и отпускает его. С видимым облегчением оранжевый гость отходит и встает в сторонке. Многие, увидев его, перешептывались. Король Яперт наклонился к королеве и сказал ей что-то на ухо. Люди все прибывали. Еще один человек приковал к себе внимание толпы — одетый в серые цвета одежда его была расшита крупным жемчугом, что говорило о большом богатстве, с гербом, изображающим радугу и золотой дождь со словом 'Изобилие', в сопровождении двух человек. На нем была серебряная маска! Он тоже подошел поприветствовать государя и его семью — у того сделалось совсем изумленное лицо. Когда человек в серебряной в маске отошел в сторону, король опять что-то прошептал на ухо королеве, она поднесла веер к губам. Что скрывалось за этим веером? Я думаю — улыбка. Люди начали перешептываться, когда поняли странное совпадение — две титулованные особы, по непонятной всем причине, закрывают лица. Но и сами виновники всеобщего внимания не могли не заметить друг друга. Когда взгляды их встретились, они как будто замерли. Раздался удар барабана. Началось представление. Но всем было интересно: кто эти люди и о чем они говорили с королем, представление уже мало кого волновало. И по длинной цепочке от сидящих вблизи от короля стали расползаться самые невероятные версии замеченного, среди которых правдой было только одно — их имена. Грузный человек сидящий справа сказал мне: — Сеньор Маркоб и сеньор Влашер. Говорят, что Маркоб поранил лицо на охоте в горах, а Влашера покусали дикие пчелы. Тот, что в красном остюме — это Маркоб, а тот, что в сером — Влашер. Потому они и надели маски, чтобы своим видом не оскорбить взгляд короля. 'Вот как! — подумал я, — они нашли очень заметный способ выделиться из толпы, и, если я раньше беспокоился по поводу того, как мне их найти, то теперь их трудно будет потерять из виду. Осталось только подойти к ним и затеять ссору'. За все время церемонии Маркоб и Влашер буквально пожирали друг друга глазами. Я сгорал от нетерпения — единственная цель моей жизни стала дуэль с этими синьорами. Настало время действовать. Я изловчился и протиснулся через длинные ряды скамеек насколько возможно к Маркобу. Он был один, без сопровождения. И стоял, облокотившись в заднем ряду о бортик каменного навеса. Приблизившись к нему, я грубо наступил ему на ногу. — Эй, вы поосторожнее, — прошипел он, — вы наступили мне на ногу. — Неправда! — дерзко ответил я, — это вы подсунули свою ногу под мой каблук. От такой наглости у синьора Маркоба чуть глаза из орбит не повылезали. — Мелкий рыцарь из дальних стран, вы на своей родине привыкли вести себя как деревенщина! — Синьор, ваши слова стоят удара мечом. — Через неделю я смогу скрестить с вами оружие. — Отчего так долго? — У меня есть дела важнее. — Важнее того, чтобы отстаивать свою честь? Разве могут быть у благородного человека дела важнее? — Завтра. В час зеленой ласточки. У крепости Лиггерг. Там безлюдно, и я убью вас. На нас стали поглядывать окружающие и шептаться между собой. Спектакль на сцене привлекал гораздо меньше внимания, чем наша беседа. Теперь — очередь Влашера. Он расположился в противоположной стороне амфитеатра. В отличие от Маркоба он предпочитал смотреть представление, сидя, в большой ложе. Влашера плотно окружали его люди, но я смог выбрать момент, когда их внимание было сосредоточено на арене, и, подойдя к нему сзади, резко толкнул его. Он обернулся и уставился на меня. Но ничего не сказал и отвернулся. Я снова толкнул его. — Что вам нужно, вы ищете ссоры? Я вас правильно понял? Кто вас подослал ко мне? Люди его плотно обступили меня, лица их не были скрыты, и я видел все, что отражалось на них — они хотели убить меня. — Как вы смеете говорить, что меня кто-то подослал. Вы дважды зацепили мой плащ своей спиной, а он мне очень дорог. — Я искромсаю вам его на кусочки. — Когда же? — Когда угодно. — Сейчас не подходящий момент. — Тогда завтра. Час черной лисицы вас устроит? — Вполне. — Я встречусь с вами на улице Павлинов, можете прихватить товарищей, если они у вас есть. — С нетерпением жду нашей встречи. Я ушел весьма довольный собой и спал как младенец, ни минуты я не сомневался в том, что поступаю правильно. Наступил рассвет. Мне спозаранку предстояла драка с Маркобом. Я не знал: каков он в деле, да и спросить было не у кого. Дизанна очень странно улыбнулась, когда я спросил ее про умение этого человека. Пришлось полагаться на судьбу. Я спустился к старой крепости. Маленькая площадка перед ней была залита солнцем. Солнце било в красные камни крепости, и вся она была словно объята пожаром. Вскоре я увидел сеньора Маркоба, за ним следовал один человек. — Мой приятель, сеньор Густав Бэм, я попросил его ассистировать мне. — Я новый человек в этом городе и буду драться один. — Что ж, как вам угодно. Едва мы встали в боевую стойку и взялись за мечи, как нам помешали. Это был сеньор Влашер, собственной персоной, как водится, в сопровождении своих людей. Поначалу это была немая сцена. Я соображал, почему Влашер явился сюда, если мы назначили поединок в другом месте. Маркоб и Влашер буравили друг друга взглядами и вот уже они друга против друга. — Снимите маску, — глухо сказал Влашер? — Это вы мне? — голос Маркоба был полон презрения. — Вам мало красивой женщины, вы ловите грязных шлюх на улицах Номпагеда? — Как вы смеете! — Я пришел сюда, чтобы призвать вас к ответу. — Так вы следили за мной! Они собирались развязать ссору, забыв о моем присутствии — пришлось вмешаться. — Позвольте сеньоры, кажется, сеньор Влашер помешал нашему делу с сеньором Маркобом, если он не забыл про долг чести. — А вы то кто такой, что вам нужно? — закричал Влашер. — Он с вами тоже дерется?! — Да, но в отличие от вас, лицо мое не спрятано стыдливо под драгоценной маской — я всем открыт и честен. Тут оба бросились ко мне. — Послушайте, — вмешался секундант, пришедший с Маркобом, — надо следовать правилам. — В преисподнюю — правила! — прорычал Маркоб. — Этого мелкого рыцаря я вообще не знаю, а вот сеньор Влашер должен мне гораздо больше, чем он может себе представить. — Получается весьма интересная дуэль, — сказал я. — Мы деремся втроем. Ибо, у каждого из нас есть по два разных врага. Сеньор Бэм, как вы посмотрите но то что, в наш поединок с сеньором Маркобом вступит сеньор Влашер. Если эти сеньоры согласны сражаться подобным образом — я не прочь скрестить меч сразу с двумя. — Принимается! — хрипло сказал Маркоб. — Что вы себе вообразили! — прошипел Влашер, — считаете себя неуязвимым? Далее не следовало никаких разговоров, ибо все мы схватились за клинки. Я не давал их ненависти не на секунду забыть обо мне. И мое присутствие их только больше раздражало, потому что они не знали: кто я и зачем я здесь, зачем дерусь с ними — это раздражает! Маркоб был сильным фехтовальщиком, вот почему Дизанна промолчала, но и Влашера нельзя было скидывать со счетов: он был менее опасен, но он был хитер — выбирая в основном защиты, он ждал момента, когда я и Маркоб прикончим друг друга, чтобы в нужный момент добить одного из нас, но мы не давали ему этой возможности и — ему тоже было нелегко. Придерживаяс