-- А кто нас будет спрашивать? Говорю же, Уэсуги ждут. И если они заметят слабость, то еще одного сражения не избежать...
На минуту в шатре воцарилась тишина. Лишь звуки грома доносились отчетливо.
-- Хотя, мы всё еще выигрываем в количестве над противником. Однако, дух в армии Уэсуги высок, а у нас наоборот...
-- Канске, разве можно падать духом? Ты ведь стратег, опора Сингена!
Девушка сжала ладони в кулачки. В этот миг она хотела дать неплохой оплеухи парню, чтобы тот, наконец, пришел в себя.
-- По правде говоря, за оплошность в стратегии, воины могут меня вызвать к ответу. Ведь из-за нее умерли все славные сыны Каи и Синано. Но не обольщайся. Они не из-за того терпят меня, что простили оплошность...
Манера разговора начала выводить из себя девушку. Но вспомнив, кто перед ней, она спросила:
-- А из-за чего тогда?
-- Из-за страха. Все прекрасно понимают ситуацию, в которой мы находимся. Моя жизнь пока ценна. Так как воины всё еще верят в то, что я могу вывести нас сухими из воды...
-- Но что ты можешь? Ты ведь не всемогущ!
-- Скажи это им...
Благодаря разговору, стратег будто пришел в себя. Но, внезапно подняв взгляд и посмотрев на лицо девушки, парень застыл.
Рен, в свою очередь, ухватилась за маску и дико пожалела, что сглупила сегодня, сняв её с лица.
-- Рен, я знаю, как можно выпутаться из этой ситуации, -- медленно произнес парень, не отрывая от неё взгляда.
-- Как? -- обреченно спросила девушка.
Но, вместо ответа, парень звучно рассмеялся. Канске смеялся искренне, хватившись за живот. А из глаз текли слезы.
Девушка испугалась, что парень окончательно потерял рассудок. Но так как он быстро успокоился, Рен перевила дух. Однако, последовавшие слова вмиг выбили землю из её ног.
-- Мы покрасим твои волосы в красное и оденем в доспехи Харуны. Рен, я понял почему тогда в трактире приметил тебя. Ты копия Харуны!
Опустив взгляд к груди, парень поспешно исправился:
-- Хотя грудь маловата. Но не суть. Из-за сажи и грязных волос, я не разглядел ваши сходства в усадьбе. Да... Если мы убедим Кенсина и наших воинов в том, что Харуна в порядке, то воины Уэсуги уберутся к себе, в Этиго...
Канске говорил быстро, обрывками. Девушка, в свою очередь. не могла поверить в услышанное.
-- Ты-ты бредишь! Ты сошел с ума!
-- Возможно, не спорю. Но тебе придется сыграть роль двойника...
-- Я не могу, я не справлюсь! К тому же, как ты объяснишь людям, что Харуна за день исцелилась? -- попыталась Рен донести абсурдность идеи до Канске.
Но тот от доводов девушки отмахнулся как от назойливой мухи.
-- Ерунда. Если что, спишем на мое могущество, -- смеясь, проговорил стратег.
-- Я не... я не...
Начала заикаться Рен от шока. Видя её нарастающую истерику, Канске вмиг оказался рядом и посмотрел в её глаза.
Их лица были настолько близки, что Рен уловила его дыхание.
-- Рен, ты справишься, я буду рядом. Я даю тебе шанс изменить свою жизнь. Играя роль двойника Сингена, ты не будешь больше влачить прежнюю жизнь. Не скрою, будет нелегко. И я пойму, если ты не захочешь.
Отпустив её плечи, Канске отошел на шаг.
-- Я не приказываю тебе и не угрожаю расправой. Если ты не согласна, можешь уходить прямо сейчас. Да, покинь лагерь так быстро, как сможешь...
-- Но-но что будет с вами? С тобой?
Рен понимала, что не следует задавать эти вопросы и стоит воспользоваться шансом бежать без оглядки.
-- Я не знаю... Вряд ли Уэсуги просто так нас отпустят из этой равнины...
Девушка понимала, что Канске ведет свою игру. Что таким образом он привязывает её к себе...
-- Я сыграю роль двойника, но только в этот раз.
-- Конечно, -- ответил парень.
Хотя они оба знали, что Рен теперь будет служить клану Такеда...
День спустя
Войска Такеды начали располагаться возле реки Сайгава, что течет в Каванакадзиме. Увидев это, лазутчики Уэсуги сообщили Кенсину новость. Она тут же устремилась к реке, и вот опять оба войска стояли друг против друга.
Их разделяла река, но намерения обоих враждующих сторон были очевидны. Воины Такеда и Уэсуги готовы были вцепиться снова в кровавой битве.
Настроение врага не ускользнуло от Кенсина, и она спросила своего советника:
-- Усами, отчего дух в армии Такеды высок? Она не могла оправиться от ран, что я нанесла ей...
-- Госпожа, нам стало известно, что Харуна выздоровела...
Лорд Уэсуги понимала, что если известие добыто с легкостью, то этого Такеда и добивалась.
-- Этого не может быть!
-- Говорят, что Канске Харуюки вмешался в дело, заполучив помощь божества...
Глаза девушки опасно сверкнули, но она ничего не сказала, лишь добавила:
-- Посмотрим.
Кенсин, как и в тот раз, выехала вперед на коне, одна. С той стороны в ответ вышли два всадника. Как только они подъехали ближе, Кенсин узнала Канске и Харуну по доспехам.
-- Синген, почему ты прячешь лицо? -- спросила Кенсин, чтобы рассмотреть ее.
Хоть из-под шлема выступали красные локоны волос, Лорд Уэсуги считала, что Канске вполне мог пойти на хитрость.
Однако Синген сняла шлем, и Кенсин увидела знакомое лицо, которое не так давно хотела погубить.
-- Возвращайся домой, иначе тебя снова ждет поражение, -- ответил Канске, вместо своей госпожи.
Подумав, что Харуне больно сидеть от ран и кричать во вес голос, Кенсин не придала этому значения. По правде говоря, она восхитилась волей своего врага.
Ведь девушка знала, что Харуна получила тяжелые раны. Но, несмотря на это, она готова была биться на смерть. Это не могло не восхищать Кенсина.
-- Говори что хочешь! Но мы ведь знаем, какую цену вы заплатила за это, -- ответила Кенсин.
Канске и лорд Такеда молча смотрели на неё. Кенсин, в свою очередь, тоже выждав минуту, увела коня прочь.
В этот день не пролилась кровь. Но Кенсин не знала, что, по сути, Такеда маленькой хитростью взяла вверх. Никому и в голову не пришло, что вместо Харуны сидела самозванка.
В клане про участие Рен знали немногие. И в эту встречу настоящая Харуна лежала у себя в шатре. Боль пронзала её тело. По правде говоря, она не верила, что нелепая идея Канске получится.
Что все поверят...
Глава 11
(От автора: Bassnectar & HAILO -- Surrender ft. Haley Слушая эту музыку, погружался и черпал вдохновение, вдруг кого заинтересует;))
Пробуждение было резким от ноющей боли в спине. Еще сонная, Харуна не сразу поняла происходящее. И, пожалуй, девушка провела бы это утро в теплой постели, если бы не зудящая боль, которая с каждой секундой нарастала.
Повязка, закрывавшая свежую рану, кровоточила и на помятом футоне остались свежие следы. Стремительно приподнявшись, Харуна издала слабый звук. Движение настолько отдало болью, что девушка не сразу вдохнула.
Кое-как, заняв сидячее положение, она на минуту уставилась в никуда, перебирая последние события, ей было о чем подумать...
Первые дни, выбитая из колеи, Харуна не воспринимала всё так, как надо. При попытке вспомнить, ей очень трудно удается уловить отголоски воспоминаний. В основном же всё как в тумане -- неясно и размыто.
Но несмотря на неясность воспоминании, привкус смешанных чувств до сих пор присутствует где-то глубоко внутри.
Тишина в палатке действует успокаивающе. И дремавшие чувства, будто и ждали, когда к ним прикоснутся.
Проведя последнее время в недуге, девушка много спала. Но даже будучи в сознании, ей было проще не думать, не затрагивать события, собирая последствия по кусочкам.
Пробужденные чувства волнами обхватывали её. Действуя как спиртное, медленно затуманивая разум и заостряя внимание на одном...