Хитрец, не доходя десяток шагов до своих бывших приятелей, повернулся влево и махнул рукой. Из — за вершины соседней возвышенности появились две фигуры странной формы, чуть постояли, а затем почти скрылись, лишь две головы говорили об их присутствии. Старатели их заметили, и радости им это не принесло.
— Здорово, приятели! Я рад, что вы выжили. Что такие хмурые?
— Ты тоже выжил. И как тебе это удалось? И нас не предупредил о солдатах.
— А откуда мне про них было знать?
— Ты же вещие сны видишь. Про первый отряд прознал, а про этот почему — то нет. Странно. И выжил.
— То, что я спас ваши задницы в тот первый раз, вы уже забыли. Если бы не я, со всеми тогда покончили бы. Я что, пророк? Мне что, вещие сны постоянно снятся? Так какие предъявы ко мне? Странно, что я выжил? Так и вы странно выжили. А двое из вас и вовсе проворонили солдат. Проспали что ли? Зря хмуритесь, я же не хмурюсь. А должен был после всего, что произошло. За листьями наведались? — переменил Хитрец тему разговора. — Со дня на день можно собирать. Листьев на всех хватит. На четверых делить не сложно.
— А эти кто?
— Эти? Эти со мной. В добыче доли их нет. Встретил я тут десяток человек. Помог кое в чем. Вот они и вызвались меня сопровождать. С мозгами, конечно, у них проблема, зато мечи острые. Всё понятно?
— Ты первые три года должен работать не за долю, а только за плату. Забыл?
— Забыл. После того, как всю ватагу вырезали, так сразу и забыл. Не хотите взять в равную долю, воля ваша. Я могу и уйти, вам больше достанется. Работайте, старайтесь. Чем больше соберете, тем больше достанется солдатам. Те, ведь, наверное, снова заявятся. А я отсижусь, продуктов хватит, да и не один я, не скучно. Ну, будьте здоровы!
— Постой, постой. Это мы так. Скажи, вещие сны тебя всё еще снятся?
— Снятся, но не каждую ночь. Я же не пророк.
— А как в последний раз? Что снилось?
— Баба снилась.
— Тьфу тебе. Я же про солдат или еще про что опасное. Этого не было.
— Нет, этого не было. Но если на днях приснится, то скажу.
— Эти твои… знакомые. Они могут здесь посторожить, пока мы собираем листики?
— Надо с ними поговорить.
— Всего — то седьмицу покараулить. Начиная с завтрашнего дня.
— Почему всего седьмицу?
— Опасно дольше. Солдаты вдруг раньше времени заявятся!
Так за разговорами прошло пару часов. А затем, как и несколько месяцев назад, неожиданно появились солдаты. Но в этот раз звона мечей не раздалось, четверых старателей быстро окружили, легко разоружили и споро связали руки за спиной. А через несколько минут к ним подвели и двух наблюдателей Хитреца, также внезапно схваченных.
— Да это же дети! — тихо произнес один из старателей.
— Девка! — воскликнул один из солдат. Другие сразу же оживились.
Подошел и их командир, вальяжный мужчина с гербом на накидке. Барон, наверное.
— Это всё?
— Да, милорд.
— Кентин, допроси их. А я пока поговорю с девчонкой. Не грязная? Нет?
К пленникам подошел мордастый солдат в сопровождении двоих помощников, посмотрел и сказал:
— Давайте по одному.
Подручные схватили одного из старателей и поволокли его к краю площадки. Вскоре раздались дикие крики. Когда с первым старателем было покончено, и подручные схватили второго, до Хитреца долетели крики Ялины, хотя барон уже, оказывается, давно стоял перед входом в пещеру. Отдал ее солдатам, догадался Хитрец. Действительно, в той стороне было заметное оживление, солдаты толпились полукругом. Лишь несколько человек были рядом с пленниками, сторожа их.
— Нам не достанется, — зло промолвил один.
— Возьми мальчишку, — со смехом ответил другой.
— Я тебе что, хаммиец? Нужен он мне больно. — Второй солдат только сильнее расхохотался в ответ.
Тем временем увели третьего старателя, а затем забрызганные кровью подручные Кентина вернулись за очередной, четвертой жертвой. Взяли мальчишку. Тот оцепенел от ужаса и не мог двигать ногами. Один из подручных без труда схватил легкое тельце и понес его к краю площадки. Но дошел только до ее середины. Солдат изогнулся и упал вместе с мальчишкой на землю. Эрник ударился головой о камень и затих, а солдат корчился лежа на животе: в спине его торчала стрела. Стали падать и другие солдаты. А из — за дальнего края площадки с диким улюканьем выскакивали почти обнаженные, в одной лишь набедренной повязке люди, размахивающие маленькими обоюдоострыми топориками. Оставшиеся в живых солдаты выхватили мечи, пытаясь отразить неожиданное нападение, но нападавшие не дали тем близко к себе подойти, ловко кидая топорики в солдат. Вскоре все было кончено.