– Его светлость Дарберн Ларский борется за корону Лоэрна с самозванцем Тареном. Если он станет королем, то вы… ты станешь графом.
– Графом? Вот уж насмешил. А что же не принцем?
– Принцем должен стать его сын Винтольд Ларский.
– Чей сын?
– Его светлости Дарберна Ларского.
– Сын? Его сын? Так у него сын?
– Да, наследный виконт родился осенью прошлого года.
– Точно уши надеру!
– Милорд, то есть Ксандр, не так все просто. Его жена, графиня Эльзина, является дочерью герцога Гендованского.
– Ого, что Дар творит. Круто!
– Круто? Я не понял… Дело в том, что мне рассказывал Рисмус. Он часто бывал у герцога в замке и там рассказывали. Эльзина имеет очень большое влияние на его светлость. И она не очень вас … тебя любит. Ревнует, что ли. А у нас здесь к этикету относятся очень строго. Когда ты приедешь в Ларск, будь поосторожнее. Например, при встрече с графом, нужно ему поклониться. Это распространяется и на брата графа.
– Ерунда! Дар не такой!
– Говорят, он изменился. И Эльзина, прости, им командует.
– Что? – Лицо Сашки потемнело. – Как так? Дар. Все равно не верю. Ты хочешь сказать, что он со мной будет говорить официально?
– Возможно. Это Эльзина…
– Дар. Тогда зачем жить? Во что верить? Нет, не верю. Никогда не поверю. Мы с ним ели из одной миски и спали на узких нарах, прижавшись друг к другу, чтобы не упасть. Он рисковал жизнью ради меня, я тоже. Нет. Нет!
– Я надеюсь, что я не прав…
Следующим днем, когда солнце стремилось вверх, лагерь снялся. Рабов отпустили на все четыре стороны, а сами направились к западу в Брейден, небольшой городок, столицу одноименного графства. Брейден был намного ближе, чем Гендован, а Сашка был еще очень слаб, чтобы подвергать его трудностям пути.
Свернув на брейденскую дорогу, они разминулись с десятком стражников, скакавшим на север. По приказу герцога Гендованского те должны были арестовать и доставить в Гендован Рисмуса, барона Севир. Герцог прекрасно понимал, что оскорбление, нанесенное ларскому графу, можно смыть только кровью. Кровью барона, которого он собирался немедленно выдать в Ларск. Ведь барон подверг брата графа оскорблению – наказанию плетьми, а затем убил, отдав храмовникам. То, что Сашка выжил, герцог еще не знал.
Прибыв в Брейден, по приглашению графа они разместились в графском замке. Сразу же послали за несколькими лекарями, не забыли и о портном. Эйгель, разместившийся где-то на задворках замка, не был виден и слышан, а спустя три дня он появился в комнате Ястреда.
– Милорд, разрешите?
– Входите, баронет.
Эйгель вошел и неожиданно опустился на колени.
– Что с вами, баронет? Вы заболели?
– Милорд, вы ошиблись, я не баронет.
– Он сошел с ума! – Ахнул находившийся здесь же Хелг.
– Милорд! Сегодня я был в Храме Клятв и совершил обряд. Я отказался от титула и всех прав. Теперь я простолюдин, даже не дворянин.
Оба, Ястред и Хелг, ахнули уже вместе.
– Что же ты натворил?
– Милорд, я это заслужил и… я не могу оставаться с мерзавцем братом. Милорд, не сочтите за наглость… вы ведь в личной сотне графа Ларского? Нельзя ли меня взять куда-нибудь в ларское войско мальчиком-посыльным?.. Теперь мне идти некуда. Только в долговое рабство. Пожалуйста!
Ястред смотрел на стриженую головку мальчишки, низко опущенную вниз. Что делать? Этот негодник был виноват в том, что произошло с братом его сюзерена, но он его и спас. А теперь такая неожиданность.
– Я подумаю.
– Благодарю, милорд. Мне можно уйти, милорд?
– Иди.
За эти три дня виконту Ларскому стало заметно лучше. Он даже начал вставать, хотя боль в спине была сильной. Но помогала чудодейственная настойка, да и местные лекари, переругавшись между собой, смогли найти нужные травы, которыми они и облепили спину юного виконта.
Вошедший к Сашке Ястред передал тому разговор с Эйгелем.
– Он это сделал? Надо же! Я с ним поговорю. Пожалуйста, пригласи его сюда.
– Да, милорд.
– Нет, подожди. Не надо. Я только все испорчу. Ему нужно совсем другое. Скажи, Ястред, а из простолюдинов можно выслужиться в дворяне и дальше?
– Да, милорд. Отец Хелга начинал как раз мальчиком-посыльным в нашем войске, стал десятником личной сотни и дворянином. А самозванец Тарен сделал баронами людей из черни, – презрительно добавил он.
– Значит, можно… А кто решает, что можно взять его в эти самые мальчики?
– Могу и я.
– Возьми, пожалуйста. Видишь ли, Эйгель всегда был помешан на аристократизме. Братец ему нашептывал, да и мать у него из обычных дворянок. Они с братом от разных матерей. Он до сих пор считает, что виноват передо мной, не может себе простить одного поступка… И сейчас Эйгель выбрал себе наказание. Для него оно пострашней плетей. Мальчики на побегушках – они что-то вроде военных слуг?
– Да, милорд.
– Принеси то, сбегай за тем? Сапоги почистить?
– Да, но только дворянам.
– Дворяне! Сами не могут.
– Но, милорд… У нас так заведено. И Эйгель это знает.
– Ладно, не мне вмешиваться в чужие дела…
В теплый день начавшегося лета, в Ларск въехала группа всадников. Впереди ехал известный многим в городе рыцарь Ястред, а рядом с ним на прекрасном коне ехал юный вельможа, еще подросток. Он с любопытством смотрел по сторонам, вертя стриженой светловолосой головой.
Въехав в замок, Ястред соскочил на землю и помог юному всаднику слезть с его коня. Подросток немного скривился.
– Спасибо, Ястред, что-то опять стрельнуло. Но уже прошло.
– Эй, – обратился рыцарь к кому-то из слуг, – где сейчас его светлость?
– Его светлость принимает гостей в большом зале.
– Милорд, пойдемте, я вас провожу.
Когда Сашка вошел в зал приемов, его сердце забилось учащенно. В кресле, или это у них трон? – сидел его Дар и о чем-то разговаривал с симпатичной девушкой, сидящей рядом. Дар повернул голову и встретился с Сашкой взглядом.
Молчание длилось долго, придворные недоумевали, не понимая, что же происходит. Лишь немногие из них смогли догадаться, кого привел Ястред.
А братья все смотрели друг на друга, наконец, Сашка сделал несколько шагов вперед и поклонился графу. Он помнил об уроках этикета, да и слова Эйгеля о влиянии жены на его брата он запомнил.
– Не смей, не смей меня никогда так оскорблять! – Дарберн сорвался с кресла, подбегая к Сашке. – Никогда! Слышишь, никогда! Но раз ты уже сделал, то мне придется это исправлять.
И Дарберн низко поклонился Сашке, намного ниже, чем тот.
По залу пронесся ропот. Это было неслыханно. Граф кому-то низко кланяется! Даже королю граф мог лишь слегка поклониться.
– Братик! – Дарберн со всей силы обнял Сашку, – Наконец-то!
Сашка хотел ответить тем же, но неожиданно дернулся, охнул и скривился. Спина все еще давала о себе знать.
– Сашка, прости, я забыл.
– Господа, я представляю вам моего брата, его светлость виконта Ксандра Ларского.
Зал пришел в движение, склоняясь перед братом их графа.
– Теперь он моя правая рука во всем. – И посмотрев на свои культи, Дарберн горьковато добавил:
– И левая рука тоже. Теперь его слово – мое слово. Все, что он ни прикажет, это мой приказ.
– Простите, ваша светлость, но если приказ вашего брата будет противоречить вашим приказам?
– Тогда мои приказы следует отменить.
Зал ахнул еще громче, и новый поклон оказался ниже предыдущего.
Стоявший чуть в сторонке Ястред тихо сказал Хелгу:
– А я еще хотел сделать милостивое дело и взять в домашние рабы брата моего сюзерена.
Конец