Глава 5. Казань. Сделка с драконом
Даша летела над морем. Она видела только темные волны внизу и ночное небо вверху. У неё были крылья, большие, сильные, но какие-то темные. В воде плыло нечто бесформенное. Даша не видела, но чувствовала поблизости кого-то огромного, могущественного, беспокойного. Он ждёт чего-то и он голоден.
Потом её взгляд метнулся в сторону, и под крыльями вместо моря заблестели серебристые ленты рек. Ленты вились и переплетались, как змеи. Одна из них взметнулась вверх и закружилась перед Дашей. Правда, как огромная змея.
— Ты ищешь сокровище? — спросила змея. Её голос походил на шипящий ветер.
— Они ищут, — раздался ответ, — я только наблюдаю.
Даша поняла, что сидит на спине огромного ворона. Он летел рядом со змеёй-лентой.
— Ты — только наблюдаешь? — змея издала звук похожий на хриплый смешок. — Нет, меня ты не обманешь! Ты затеял игру, это опасная игра! Опасная для всех духов!
— Не лезь, если боишься! — ворон тоже засмеялся, по-вороньи резко и грубо. Его смех ощутимо прокатился над речной сетью.
Змея сердито крутанулась, едва не сбив ворона «с крыла». А Даша вдруг поняла, что она уже и есть ворон. Это её смех, её глаза и её крылья. Открытие не испугало её, наоборот, ей показалось, быть вороном вполне естественно.
— Я тоже люблю игры, — заявила змея, — но сокровище будет моим! Нельзя отдавать его стражам.
На это ворон ничего не ответил. Внезапно беззвучная тьма захлестнула Дашу, она почувствовала, что тонет. Крылья стали словно каменные и потянули её куда-то вниз, вниз, вниз…
Даша вздрогнула и открыла глаза. За стеклом иллюминатора мелькнуло что-то серебристое. Она с трудом сообразила, что это настоящая река, а значит, они почти прилетели в Казань.
— Всё в порядке? — с тревогой спросила Алиса. — Что-то приснилось?
— Так,, ничего, — Даша потёрла глаза. Потом неохотно призналась: — снилось, что я лечу на вороне над какой-то водой. А потом я вроде как сама стала вороном, — во сне, кажется, был кто-то еще, но Даша больше ничего не могла вспомнить.
— Что ж, будем надеяться, это хороший знак, — Алиса нервно потёрла ладони, — возможно, он еще поможет тебе. Но будь начеку и не отходи от меня!
Даша хмыкнула, но возражать не стала. Она понимала, что тёте тоже нелегко. Когда Алиса увидела пустую комнату и раскрытое окно, то сначала чуть не лишилась чувств, потом подняла тревогу, и общими усилиями они обнаружили на полу небольшую гальку с руной «переноса». Алиса смогла определить, что камень с Соловков, остальное было делом авиатехники.
Рассказ Даши все восприняли, в общем, спокойно. Кира явно разделяла сомнения хранителей. Лиза завороженно расспрашивала Дашу, чувствовала ли она особую энергию, царящую на острове? Даша, к стыду своему, призналась, что почти ничего такого не ощутила, ну, может, совсем чуть-чуть. Стефан хранил обычное своё молчание.
Алиса и Генрих осмотрели подарки хранителей и признали, что во всех трех вещах заключена немалая сила, но когда и как их можно применить, они не знают. Или только говорят, что не знают.
Осколок Сердца присоединился к трем предыдущим на обложке блокнота. В самом блокноте ничего нового не появилось, но решено было лететь в Казань, по совету кота Тихона. Тем более, что Алиса, Генрих и Стефан раньше там жили.
— Ничего не понимаю, — в очередной раз повторила Алиса, — почему мы не можем туда попасть?
— Вообще-то этого следовало ожидать, — хмыкнул Генрих, — и вряд ли это устроил дух кота.
Вот уже больше часа они всей компанией прогуливались у стен казанского кремля. Но только на материальной стороне.
Чтобы перейти в мир духов опытному шаману достаточно изобразить перед собой что-то подходящее для перехода — начертить на стене или просто в воздухе силуэт двери или окна. Или открыть материальную дверь, представляя, как переходит в мир духов.
Тут главное — натренированное воображение и уверенность в своих шаманских силах. И то и другое у Алисы было в достатке, да и у Генриха тоже. Но в Казани мир духов не желал их пускать. За всеми дверями, нарисованными и реальными, словно стояла какая-то преграда, которой, по словам Алисы, раньше никогда не было.
— Происки Сандры? — мрачно предположила Кира. Дашу она по-прежнему бойкотировала.
— Нет, вряд ли такое под силу сделать человеку, — возразила Алиса, с подозрением оглядывая башни кремля, — преграда поставлена изнутри и, похоже, она окружает огромное пространство. Я даже не могу призвать никого оттуда.
— И что будем делать, прорываться? — Киру явно угнетало бездействие.
— Нет, подождем…
Они продолжили свою с виду беспечную туристическую прогулку.
Даша чуть приотстала, делая наброски в блокноте. Последнее время она заглядывала в него чуть не поминутно, надеясь увидеть новую подсказку. Генрих даже заявил Алисе, что «если девочка будет только и делать, что пялиться в блокнот, точно свихнется раньше времени!». Даша не стала уточнять, что значит «раньше времени», и когда наступит «вовремя».
Стефан вдруг оказался рядом и заглянул ей через плечо. Такой внезапный интерес с его стороны немного удивил и смутил Дашу. За прошедшие дни сын Алисы мало интересовался всем происходящим, и меньше всего ею. Но в то же время она догадывалась, что это, скорее всего, притворное равнодушие.
— Красиво выходит, — заметил он, взглянув на карандашное изображение части кремлевской стены.
— Красиво, только бесполезно, — возразила Даша, её рука чуть дрогнула, и одна из башен вышла кривой.
— Никогда не знаешь, что шаману пригодится, — произнёс он, проводив странным взглядом Алису и Генриха. И добавил беспечно, — Люблю Казань, нам тут хорошо жилось. Правда, где еще увидишь православный храм и мечеть в одной крепости! Такое скопление энергии! Кстати, в местном кремле действует филиал Эрмитажа, центр «Эрмитаж-Казань».
— Да? — Даша впервые об этом слышала.
— Да. Но Алабрысь, похоже, не желает с нами общаться.
— Похоже, — Даша только вздохнула.
Как выяснилось, кот казанский Алабрысь — легендарный предок эрмитажных котов. В восемнадцатом веке, по приказу Елизаветы Первой, в Петербург из Казани привезли самых матерых кошек для охраны Зимнего от грызунов.
Теперь в центре Казани установлен памятник Алабрысю, его очень любят горожане и туристы, но Алиса сомневалась, что именно он окажется хранителем части сердца. Даша вполне разделяла её сомнение, ведь памятник коту был забавный, совсем не похожий на могущественного духа.
Но не мог же Тихон обмануть! Хотя, он сказал, что осколок находится только на родине Алабрыся, а не у него самого. Впрочем, кто знает этих котов, тем более, духов!
Надо было как-то поддержать разговор и Даша вдруг спросила, сама не зная, с чего:
— Как думаешь, если бы всё было как в книгах твоей мамы… У нас бы не было таких проблем?
Стефан лишь пожал плечами:
— Ну, это был бы совсем другой мир. А знаешь, когда мы здесь жили, она некоторое время работала экскурсоводом и начинала писать историческую повесть о взятии Казани Иваном Грозным. Но дальше набросков этот проект у неё не пошел. Может сейчас, раз уж мы здесь застряли, снова возьмется.
— Да, в ближайшие дни здесь будет, чем вдохновиться, — неловко заметила Даша, оглядываясь вокруг.
У стен кремля вовсю шла подготовка к фестивалю исторической реконструкции: строились шатры, палатки, лавки, старинные кузницы, площадки для поединков и тому подобное.
Но Даша всё-таки сомневалась, что сейчас Алисе есть до всего этого дело.
— Не знаешь, почему Кира на меня до сих пор злится? — спросила она, стараясь понять, зачем Стефан вообще завёл этот разговор. Не просто же так поболтать.
— Кира терпеть не может отступников, — просто ответил он, — и всё, что с ними связано.
— Я-то не отступница, — хмыкнула Даша, — и на тебя она, вроде, не злится. И на дядю Генриха, вроде, тоже.
— К нам она просто привыкла, — он чуть усмехнулся, — думаю, и к тебе привыкнет.