Запрягая лошадь, он вспомнил о маленькой фляжке спирта, которая стояла дома и тут же она оказалась в телеге. Потом он вывел лошадь на улицу, привязал к скамейки, а сам снова пошёл во двор.
Берёзка стояла спокойно, опустив ветки к земле, словно плача от того, что хозяин уезжает.
– Прощай родная, – произнёс Иван Николаевич, гладя руку на берёзку, – сколько мы с тобой пережили вместе, – в памяти стали всплывать разные моменты жизни, – Все годы я смотрел на тебя и думал, для чего же ты вот такая вот красивая растешь. И вот только понял, то чтоб для красоты. Чтобы гости приходили ко мне и любовались тобой, такой красивой. Спасибо тебе большое за это.
На глазах навернулись слёзы, он их не ждал, как то сами. Ему вспомнилась жена его Александра, сын его, погибший в Чечне. И понял старик, что совсем один он остался. Нет, он и раньше это знал, а тут окончательно понял, что роднее этой берёзки на земле у него никого больше нет, а вот теперь приходиться и с ней расстаться. Постояв ещё немного возле неё, он развернулся и направился к телеге, но не смог он уйти сразу, захотелось ещё раз поглядеть на белую красавицу. Развернулся Иван Николаевич, глянул краем глаза и сказал:
– Спасибо тебе за всё!
А потом пошёл к телеге, ускоряя шаг, чтобы больше не оглядываться.
Возле телеги уже стоял Аркадий, вернее сказать ходил туда сюда, в зубах он держал папиросу, но видимо от волнения забыл её прикурить.
– Ну что готов? – выйдя из калитки, спросил Иван Николаевич.
Вообще да, – начал говорить Аркадий. – Но понимаешь на меня что то напало, и я его немного его разукрасил. Сейчас сам увидишь. Только не суди слишком строго.
Аркадий открыл калитку, и Иван Николаевич увидел деревянный гроб, без внешней обшивки. На крышке гроба, на том месте где обычно находится крест, была пятиконечная красная звезда. Снизу звезды надпись: «Герой войны, Иван Николаевич Сафронов». Боковины гроба были красные, а ровно посередине с двух сторон, были две желтые звезды.
–Ну и как? – не выдержавший долгого молчания, спросил Аркадий.
– Красота,– ответил Иван Николаевич. – Бери давай, погрузим.
– А я вспомнил, что ты коммунист, – начал говорить оправдываясь Аркадий, зажигая свою папиросу. – И решил вместо креста, тебе звёзды сделать. Аккуратно берись, краска ещё не обсохла.
Старик с одной стороны, Аркадий с другой подняли гроб и положили его на телегу. Иван Николаевич скрылся в своем дворе, а Аркадий стал привязывать гроб.
– Николаич, ты по аккуратнее будь – крикнул Аркадий, старику – я вон читал сейчас героев войны из за наград убивают, ублюдки. Я вот тебе ружьишко положил, на всякий случай. Слышь.
Аркадий обернулся и только сейчас увидел, что старика рядом нет. Он пожал плечами, спрыгнул с телеги и присел на корточки. Из калитки показался Иван Николаевич.
– Слышь, я тебе в гроб ружьишко положил и патроны,– сразу же проговорил Аркадий.
– Это для чего?
– Защищаться будешь.
– Вот тебе за гроб, – произнёс Иван Николаевич, давая Аркадию десять тысяч рублей.
– Убери деньги!
– Не выкобенивайся, бери давай, – строго сказал Иван Николаевич.
– Убери деньги, или обижусь.
Старик убрал деньги в карман, потом дал пакет Аркадию.
– Что это? – заглядывая в пакет, спросил Аркадий.
– Это документы на дом. Он теперь твой будет.
– Ну зачем? Отдал бы их кому ни будь из родственников.
– Кому? – спросил старик.
Тут Аркадий и вспомнил, что родственников у старика нет, кто на войне погиб, а кто в мире умер.
– Спасибо – произнес он, обняв старика.
– Ну чего ты – сказал Иван Николаевич, по отечески поглаживая Аркашу по затылку. – Ну будет тебе.
Аркадий отстранился от старика. Иван Николаевич посмотрел на свой дом, потом снова на Аркашу, залез на телегу и произнёс:
– Прощай Аркаша, не поминай лихом.
–Прощай Иван Николаевич,– трагично произнес Аркадий.
– Но! – крикнул старик, телега, скрипя колесами, тронулась с места.
Аркадий тут же перекрестил телегу и своего соседа, приговаривая:
– Господи помоги ему -
А потом он ещё долго стоял и смотрел вдаль, туда, куда уехала телега и где небо покрылось розовым цветом заката…
Сложно идти по дороге не зная своего окончательного пункта назначения. Любой ветер или случайный попутчик собьет с пути, потом произойдёт смена курса, и так будет повторяться циклично, пока сам не устанешь или наконец не выберешь пункт назначения.
Андрей хоть и был умным парнем, он не знал этого простого правила. И поэтому встал на пересечение трех дорог. Себя он представил великим мучеником, который стоит выбирая путь. Сначала он посмотрел направо, дорога была размыта, впереди виднелась густая чаща, и Андрея передёрнула от холода и страха. Посмотрев вперёд, он увидел неровную полевую дорогу, тянущую сквозь поле. Не смотря налево, Андрей, проявив человеческий характер, уже сделал вывод куда можно пойти. Но дабы убедиться в правильности выбора, Андрей всё-таки посмотрел налево. По полю, в его сторону двигалась телега, на телеге скрючившись и не двигаясь, сидел старик. Его тело двигалось в такт телеге.
Андрей стал пристально наблюдать за странной повозкой, одновременно в голове прикидывая, кто он и чем он может помочь Андрею. Потом вдруг он заметил, что старик увидел путника, и направил лошадь прям к нему. Инстинктивно Андрей хотел убежать, но не стал, интуиция ему подсказывала, что старик может и помочь в поиске ответа о смысле жизни. Скрипя колесами телега подъезжала к Андрею.
– Охотник что ль? – крикнул Иван Николаевич, когда телега была уже совсем близка.
– Нет,– ответил Андрей, но почувствовав в своём ответе нотки злости, хотел было уже рассказать больше.
– Заблудился, поди? – снова спросил старик.
– Нет, я просто иду.
– А далече идешь?
– Иду искать смысл жизни.
– А вона как, – удивленно сказал Иван Николаевич– а где же ты его найдёшь?
– Не знаю – ответил парень, и пытаясь переменить смысл разговора добавил – А вы куда едете?
– К друг поехал, шестьдесят лет у него не был.
– А далеко он живёт?
– Отжил он уже, во время войны умер. Вон и гроб к нему везу.
Тут только Андрей заметил гроб, лежащий сзади на телеге. Наступило молчание, во время которого Иван Николаевич рассматривал Андрея, а Андрея рассматривал гроб.
– А можно с вами немного проехать? – спросил Андрей, почувствовав усталость в ногах и вспомнив что идёт уже целый день.
– Ну а чего же нельзя. Залезай, – ответил старик, поняв, что молодой человек не причинит ему зла.
Андрей залез на телегу, старик крикнул и колеса вновь заскрипели.
Иван Николаевич любил понимать всё сразу, но из рассказа Андрея не понял ничего, поэтому спросил ещё раз:
– Так куда ты все-таки едешь?
– Это длинная история– ответил Андрей – если коротко, то еду искать смысл жизни, то для чего мы все живём. Вот вы для чего живёте?
Иван Николаевич задумался. Он помнил, что в детстве жил ради родителей, во время войны жил ради родины, потом жил ради сына, а когда уже никого не стало, то и жить стало не для кого.
– Не знаю, – после размышления произнёс старик.
– Вот и никто не знает. А я хочу узнать, чтобы потом всем людям рассказать,
– А оно это надо людям то?
– По моему надо, когда знаешь всё, живётся легче,
– Эй, брат вот не скажи. Вот, если бы я в войну знал, что точно живым вернусь, я бы не стал беречься, вылазил бы под пули и точно бы погиб.
– Логики что то у вас нет.
– Чего?
– Не понятно предложение построили, сначала сказали, что точно живым вернетесь, а потом сказали, что умерли.
– Это ты делаешь вид что не понял, а на самом деле ты все понял, – сказал старик. – Все так делают. Был у нас председатель в селе, он тоже всегда так делал. Не любил он работать, а когда мы приходили задумки разные говорить, он нам повторял, что дескать просит повторить по научному. Тьфу! Не люблю таких людей.