– Рассказывай, что стряслось,– спокойно распорядился он.
– Я нечаянно ранил человека,– пробормотал Санджей, смахивая слёзы,– я не хотел, правда.
Выслушав печальный рассказ про Мастера Вана, Создатель ненадолго задумался.
– Я могу заблокировать твою память,– задумчиво проговорил он,– но это не помешает твоим способностям спонтанно проявляться. Возможно, не так стремительно, но всё же они будут постепенно возвращаться.
– Но что же мне делать? – всхлипнул мальчик. – В следующий раз я могу кого-нибудь случайно убить.
– Да, можешь,– согласился Создатель и изучающе посмотрел в глаза брату.
В этом взгляде не было враждебности, но Санджея словно окатили холодной водой. Его снова затрясло. Прошлое выползало из забвения, царапая душу мальчика острыми когтями.
– Я уже убивал, знаю,– он судорожно втянул воздух в лёгкие, словно тот вдруг сделался густым, как патока. – Тебя я тоже убил.
Антон молчал и по-прежнему внимательно смотрел в синие глаза, наполненные слезами.
– Я не понимаю, почему я это делал,– с отчаянием выкрикнул мальчик,– но я больше этого не сделаю. НИКОГДА!
Создатель вздохнул и грустно улыбнулся. Он слишком хорошо знал возможности своего отца и не сомневался, что через пяток лет от решимости этого невинного подростка не останется и следа. Манипулировать его сознанием сейчас было абсолютно бессмысленно. Отец всё равно перепишет память паренька так, что он будет считать своего брата злейшим врагом, а себя невинной жертвой его коварных замыслов.
– Давай я помогу тебе взять свои способности под контроль,– предложил Антон.
– Лучше верни мне память,– Санджей в упор взглянул брату в глаза. – Ты ведь это можешь, правда?
– Могу,– опять согласился Создатель,– но не стану. Не возмущайся, ты ещё не готов.
Санджей отвернулся и обиженно засопел. Ему стоило таких трудов, чтобы решиться на эту просьбу, а брат отмёл её с такой лёгкостью, словно речь шла о сущем пустяке.
– Я обещаю тебе, братишка, когда придёт время, я восстановлю твою память полностью,– Антон снова прижал мальчика к груди. – Ты мне веришь?
Санджей с облегчением кивнул. Ему и самому было страшно до дрожи в коленках вспомнить свою прошлую жизнь.
– А теперь выкинь из головы все свои кошмары,– весело проговорил брат,– и давай займёмся твоим образованием. Правда, из меня учитель не ахти, с тобой не сравнить, но я буду очень стараться.
– Со мной? – удивился Санджей. – Я кого-то учил?
– Да, братишка, ты был моим первым и самым главным учителем,– усмехнулся Антон. – Верится с трудом? Но это чистая правда.
Они уселись на траву, и Антон, как умел, начал объяснять своему брату азы управления Реальностью. Санджей слушал с открытым ртом, понимая, что Ринпоче был абсолютно прав. У этого мира очень много разных сторон, и у каждой стороны имеется своя правда.
***
Как и договаривались, Даня перенёсся в захваченный дом через полчаса после того, как туда вошёл его отец. Таков был стандартный план их совместных операций. Как правило, тридцати минул Вертеру с головой хватало, чтобы нейтрализовать охрану и освободить заложника. Раньше соваться не имело смысла, можно было только помешать отцу делать свою работу. В доме стояла неестественная тишина, хотя на первом этаже и наличествовали незначительные следы борьбы, типа перевёрнутых стульев и разбитого заварочного чайника. Однако, никаких следов крови не было видно.
– Значит, на этот раз обошлось без стрельбы,– с облегчением вздохнул Даня.
Он быстро осмотрел первый этаж. Звать отца парень не решился, мало ли кто ещё мог разгуливать по захваченному дому. Дверь ближайшей комнаты на втором этаже была приоткрыта. Даня осторожно заглянул в комнату и в ужасе застыл на пороге. Всё-таки без крови на этот раз не обошлось, ею был залит весь пол комнаты. Только это была кровь не бандитов, а самого Вертера. Отец лежал на спине, раскинув руки, глаза его были закрыты. А рядом с ним в луже крови лежал мальчик в грязно-розовой толстовке с дредами пепельного цвета. Бывший пленник уютно устроился под боком у своего неудачливого спасителя и, похоже, спал, его правая рука покоилась на груди Вертера.
В первый момент Дане показалось, что парнишка просто попытался зажать рану руками, чтобы остановить кровь, и свалился в обморок. Но нет, поза мальчика вовсе не была похожа на бесконтрольное падение, скорее, он улёгся сам, подложив левую руку себе под голову для пущего удобства. И тогда до юного Творца наконец дошло. Мальчик вполне осознанно перекачивал свою жизненную силу в раненого, а когда понял, что сам сейчас потеряет сознание от слабости, улёгся рядом с ним так, чтобы его правая рука оставалась на груди Вертера. Неясно, понимал ли Макс, что запросто может умереть вместе с тем, кого пытался спасти. Может быть, он просто об этом не подумал. Так или иначе, бедняга был без сознания и, судя по бледности его кожи, уже давно.