- Что из этого вам нужно? - в руках у князя был ее пояс, он держал его перед ней развернутым.
Мира отсчитала карман, где было вставлено универсальное противоядие, - Три, - прохрипела она и князь тут же вытащил пробирку. - Пять, - он вытащил пробирку с малиновыми шариками «костероста», - и шесть, - пробирка с красной жидкостью «зелье-силы» тут же была в его руке. - По половинам каждого зелья и четыре шарика, - прохрипела она и закрыла глаза, сознание поплыло и почувствовала, как в ее рот вливали одну жидкость за другой, как князь просовывал ей шарик в рот и заставлял жевать.
Мира жевала и давилась, давилась и глотала.
Ее охватили одновременно холод и жар, она задрожала, словно в смертельной лихорадке. Она почувствовала, как ее тело начало болезненный процесс восстановления. Ничего приятного в этом не было. Она закричала. Князь обнял ее и прижал к себе, а она билась в судорогах и стонала. Ей казалось, что ее мозг сейчас взорвется. Череп будто распирало изнутри могучей силой. Волны боли прокатываются по всему телу. Сердце билось все сильнее.
- Океан боли, - прошептала она, и хрипло застонала. Она вспомнила исцеление Риара и теперь понимала, что он чувствовал.
Князь вливал ей жидкость в рот и давал уже второй шарик, затем третий и четвертый. Мира начала усиленно жевать, энергично проглатывая. Когда ей становилось лучше, она снова жевала и пила зелье, и снова все повторялось по тому же замкнутому кругу. Прижавшись к теплой коже мужчины, Мира выздоравливала. Она дрожала и корчилась в кольце его рук и снова становилась единым целым. Все раны во рту затягивались новой, неповрежденной оболочкой. Кости распрямлялись и срастались, сухожилия и разорванная кожа возвращались в первоначальное состояние, гематомы от ударов рассасывались. Это было агонией. И это же было чудом. Мира чувствовала, что творят с ней эти зелья. Она чувствовала, как они меняют ее природу, вмешивается в нее на клеточном уровне, превращая ее в нечто могущественное. Все раны затянулись, но изменения продолжались, преодолевая границы обычных способностей смертного тела, превращая ее в нечто невероятное. В ней медленно нарастала уже знакомая сладкая волна эйфории. Ее тело было сильным - куда сильнее, чем когда-либо прежде, сильнее, чем это вообще возможно!
Она потянулась, сначала осторожно, потом с радостью. В ее теле не осталось боли. Когда она двигалась, ее мышцы отвечали ей необычной силой. Сердце пустилось вскачь, прокачивая сквозь нее и ее мозг горячую, сильную кровь, в которой бурлила Сила.
Она села! Она была на волоске от смерти, а теперь снова стала такой, как прежде! Даже лучше. Мира с удовольствием и интересом провела руками по лицу и телу.
Князь сидел рядом с ней и смотрел на нее с таким выражением, будто ждал, что вместо ее лица в любую секунду появится морда страшилища.
- Мое самочувствие изменилось, и я в порядке, - заверила его Мира. - Я чувствую себя просто прекрасно! - и рассмеялась. - Фантастически! Я чувствую себя лучше, чем когда-либо в своей жизни! И это обалденно! Это лучше, чем в первый раз. Не ожидала, что, соединив эти зелья можно так мгновенно восстановиться. Я способна на многое!
Она встала, вытянула перед собой руку и покрутила запястьем. А потом сложила пальцы в кулак и ударила им в ближайшее дерево. И ничего не почувствовала. Ударила еще раз, сильнее. Кожа на костяшках лопнула – и тут же затянулась, не прошло и секунды. Даже кровь не успела брызнуть - так быстро все произошло. Зато могучее дерево треснуло и с глухим стоном повалилось.
- Я теперь снова сильная. Мои зелья просто чудесны! - и улыбаясь взглянула на князя. - Вы слишком сильно переживали за меня?
- А вот вы недостаточно сильно переживаете, - князь помрачнел, поднялся и скрестил руки на груди исподлобья смотря на нее. - Все имеет оборотую сторону…
- Вы это уже как-то говорили, - рассмеялась Мира. - Но у меня нет привыкания к зельям. Я не наркоманка. Оно спасло мне жизнь!
Вообще-то довольно сложно переживать, когда ты стояла на пороге смерти, а потом внезапно почувствовала себя так, словно отныне будешь жить вечно. Она слишком быстро перескочила из одного состояния в другое, словно очень легкий маятник, который сильно раскачали. Ее рикошетом отбросило от бездны отчаяния в эйфорию, от полной беспомощности почти к всемогуществу, от запуганности к способности напугать кого угодно. И кто теперь мог причинить ей вред? Да никто! Бесстрашие вскружило ей голову. Мира опьянела от силы, наглости и бесстрашия, от того, насколько это здорово, и эта эйфория была вдвойне, лучше и сильнее чем в первый раз.