Но ей снились кошмарные сны. Ей снилась та страшная ночь в ее квартире. Снилось, как на нее было направлено дуло пистолета.
Ей снился он. Мира ненавидела его. И во сне она снова и снова повторяла, что ненавидит его. Она боролась с ним, и каждый раз слышала выстрел. И все повторялось заново: борьба – выстрел, борьба – выстрел…
А потом ее ломило, лихорадило, она тихо стонала и ворочалась в постели поджимая колени к груди. Последствия от зелья оказались не просто болезненными, как в первый раз, а адски болезненными.
Нужно пережить… - твердила она себе, как заведенная кусая пальцы, чтобы не заорать в полный голос. Рядом тихо поскуливал ее верный Адский Пес, приняв свой истинный размер.
Мира чувствовала к себе отвращение, снова она корчится от боли. И протянула руку, но наткнулась на пустоту. Скиф исчез.
Она знала, что должно пройти время для того, чтобы ее тело вернулось в нормальное состояние.
Нужно переждать, потерпеть… Из носа шла кровь и капала на белоснежную подушку. Мира дрожала и не могла остановиться.
Наконец она впала в дремоту.
И снова ей снился кошмар. Она была в каком-то холодном месте, из которого не было выхода. Ее окружали высокие пещерные стены, они не выпускали ее наружу. В пещере она видела некую тварь, которая наблюдала за ней. Мира чувствовала, как он давит на нее, и знала, что, если она прикоснется к нему, то никогда уже не станет такой, как прежде.
Она резко открыла глаза, ее сотрясала дрожь.
- Кризис личности, леди Мира? - услышала она ехидный голос князя. - Итак, час расплаты наступил. Все имеет свою цену.
- Надо только пережить это, - простонала она, когда боль в суставах скрутила ее. Глаза застилали слезы. Она почти согнулась пополам. Ей настолько больно, что она не могла ни вздохнуть, ни шевельнуться. Она съежилась, обхватывая себя руками и начла раскачиваться. - О Б-б-боже, - слабо произнесла Мира и почувствовала, что ее закутывают в одеяло и поднимают.
- Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше и никогда не хотела бы ощутить это вновь. Я н-н-н-не-е м-м-м-огуп-п-п-рекр-р-атить д-д-д-д... - и замолчала. Она хотела сказать «дрожать», но зубы стучали так сильно, что слова ей не давались. Кровь застыла в ее венах. Ей было холодно, очень холодно. И думала, что никогда не сможет согреться.
- Я позову леди Лизу, она сможет помочь. У нее дар вливать жизненные силы, это тебе поможет.
- Мне надо обезболивающее, а не жизненные силы. Я не умираю Азамат. - Мира чувствовала беспричинную злость. Которая ей придавала сил выговаривать слова в целые предложения.
- Может Зелье-Силы? - язвительно бросил князь. - Пару шариков и полпробирки?
- Не откажусь, - процедила она. - Где мой пояс?
Но вместо заветного пояса ее скрутили в кокон из одеяла так плотно что она не могла даже шелохнуться.
- Вы в своем уме князь?! Я же задохнусь.
- Спите, сон - это ваше исцеление.
- Вы не обязаны ничего делать, - невнятно проговорила она. - Вы мне не нянька.
- Это точно, - покладисто согласился он, будто говорил с маленьким капризным ребенком.
- Я не могу так спать и… - Мира начала вырываться, но темные глаза князя странно блеснули. - Вам правда необязательно возиться со мной, - поймав его взгляд сказала она.
Он посмотрел на нее чуть насмешливо, но в этой насмешливости сквозила усталость и твердое намерение не отступать от своего до последнего.
- Ну что ж, леди Мира, - строго и официально проговорил он. - Вы, вероятно, хотите обсудить это. Хорошо, - его голос стал жестче. - Я бы не отказался спихнуть такую почетную миссию, как уход за вами, на леди Лизу. Только потом она ни за что не отстанет с вопросами, и вам и мне придется многое объяснять. Поверьте, лучше Лизавете не знать ни о чем. Поэтому, нам придется пройти через это вместе. Вы дрожите и восстанавливаетесь, а я вас согреваю.
Слова князя прозвучали резко и Мира возможно бы взвилась, обиделась, но в этот момент в ушах снова зашумело, а кровь вскипела болью. Она не хотела оставаться сейчас одна. Пусть будет рядом он, коснется ладонью ее лба, поправит одеяло, с тревогой взглянет в ее сторону и ругнется сквозь зубы.
- Поговорите со мной, - тихо попросила она.
Наверное, князь удивился, но никак не прокомментировал ее просьбу. Он убрал с ее лица спутанные волосы и негромко сказал:
- О чем вы хотите поговорить?
- Не знаю. Просто расскажите что-нибудь. Так легче. - Она не стала добавлять, что звук его голоса успокаивает, а запах облегчает боль. Это было слишком интимно, чтобы произнести такое признание вслух.