Мира рассмеялась, окрыленная. Теперь она стала сильной, и с ней стоило считаться! И это было здорово. Она испытывала дикую радость. Это была настоящая свобода.
Она рассказала ему о зелье и о том, как получила скорлупу ящера.
- Ну и как я могу за вами не присматривать, если вы постоянно чего-то недоговариваете? - ядовито поинтересовался князь. - Не окажись я здесь, то ничего бы не узнал.
- А с чего я стану все вам рассказывать, если вы сами все время что-то скрываете? Например, я о вас вообще ничего не знаю!
- Я тот, кто постоянно за вами приглядывает и не дает оказаться в губительных ситуациях. Это вам ни о чем не говорит?
- Потому что вы сами и создаете эти губительные ситуации. Я с вами вечно на волосок от смерти. Но я вам нужна. И не потому, что вам симпатична, а потому, что вы хотите использовать меня.
- Леди Мира, лучше быть полезной, чем симпатичной. Симпатия - это эмоция. Эмоции, - он поднял руку и сжал пальцы в кулак, - это все равно что вода в кулаке. Стоит открыть ладонь, и понимаешь, что ничего не осталось.
- Я никогда не умру с такой силой.
- Есть вещи и похуже смерти, леди Мира.
- Хуже смерти, такая сила точно не будет.
- Я имею в виду обратную сторону медали. Всегда есть обратная сторона.
- Это зелье, к сожалению, не долгосрочное.
- Оно может вызвать зависимость, леди Мира.
Мирослава не была уверена, что его губы изогнула именно улыбка, просто она не знала, как еще это можно назвать.
- Не думаю, - холодно сказала она.
И взглядом посоветовала ему не спорить. Мира была на взводе, ее переполнял адреналин.
- Давайте подеремся.
- Лишь в том случае, если вы скажите - пожалуйста, - иронично произнес он, копируя ее интонации.
- Я справлюсь с вами, - торжественно заявила она. - П-о-ж-а-л-у-й-с-т-а.
Она чувствовала, как внутри нее бурлит сила, и ей нравилось это ощущение.
- Ну давайте князь. - Мира врезала ему по лицу.
Он обеими руками схватил ее за футболку и притянул к себе так, что их носы соприкоснулись.
- Я рискну и проверю, леди Мира. Но не забывайте, что вы сами это предложили. Так что даже не надейтесь сбежать с ринга и отказаться от игры.
- Вы что, слышите, как кто-то умоляет о пощаде, Вершитель? А я не слышу.
- Отлично.
- Отлично.
И время перестало иметь для них значение. Они были просто двумя неразрушимыми автоматами. Они бесчувственно молотили друг друга, забыв про все причины. Миру заботило только одно: сбить его с ног, оставить валяться на земле и не дать ему снова подняться. Она даже не помнила, кто он такой. Ей было плевать на то, кто такая она. Все упростилось до предела. У князя теперь не было ни лица, ни имени. Он был Врагом. Она была Уничтожителем. Она понимала лишь одну направляющую ее идею: радость от того, что она ему наваляет так, что он навсегда запомнит. И такой шанс она не собиралась упускать.
Она швырнула его в стену. Князь почти размазал ее по заброшенной пристройке. От соприкосновения с ней и силы броска пристройка сложилась как карточный домик. Мира вскочила на ноги, и она с князем снова завертелись, нанося удары, пинаясь и рыча.
Он схватил ее за футболку одной рукой, а вторую запустил в ее волосы и накрыл губами ее рот. Мира рванулась и оттолкнулась от него, вырываясь из его рук. Он притянул ее к себе и плотно прижал к своему телу. Мира вцепилась ему в волосы. Он дернул за ее. Черт, князь играл нечестно! Хотя вообще-то на самом деле он был честен. Он не делал ей никаких уступок. Ни единой.
Она укусила его за губу. Он сделал подножку и повалил ее на землю. Мира пнула его. Он навалился на нее сверху.
Мира разорвала на нем камзол, который повис на его плечах двумя лоскутами.
- Мне нравился этот камзол! - зарычал князь.
Он нависал над ней, как темный демон, блестящий в свете факелов от пота и крови. Ее раны мгновенно заживали, но вот князю в регенерации требовалось время.
Он схватил край ее футболки, натянул ее ей на шею и резко, прерывисто вздохнул.
Мира опять пнула его. Если князь и пнул ее в ответ, то она этого не почувствовала. Его рот снова накрыл ее губы, и она ощущала только горячий шелк его языка, осторожные касания неровной кромки его острых зубов, сбивчивое дыхание и тихие, безнадежное рычание от страсти. Цунами похоти накрыло Миру, сбило с ног и потащило прямо в полное опасностей море. В этих бездонных, убивающих ее волнах не было спасательной шлюпки, не было даже маяка, чей янтарный свет указал бы ей путь к береговой линии. Был только шторм, охвативший князя и то существо, которым когда-то была она. Даже если под этими темными водами было течение, подсказывающее, что неплохо бы осмотреться и подумать, как выплыть к спасению, ей было плевать на это.