Он был полуобнаженным, множество белых шрамов пересекали его грудь и плечи, в разных направлениях, привнося особый налет мужественности их обладателю. На нем были черные штаны, ноги были босы, а его распущенные почти седые волосы закрывали его лицо. Все его тело работало в совершенной гармонии с мечом и казалось, что эти упражнения ему нисколько не трудны - с такой бешеной скоростью и необыкновенной легкостью он обращался со стальным оружием. Каждый его мускул жил своей жизнью, упруго перекатываясь под кожей. Он сделал глубокий выпад. Меч просвистел, разрубая воздух. И в этот момент он напоминал Мире, горный поток - то покрытый пеной от бурного течения, то прозрачно-гладкий, как бриллиант, но постоянно переменчивый. Иногда он действовал мечом, словно рубил им сплеча. Иногда же он работал с ним, как жонглер, вращая рукоятку вокруг руки, перехватывал ее, на мгновение заставляя меч повисать в воздухе, и тут же резко менял направление удара.
Она была зачарована мастерством, мощью и смелостью этого никогда не виданного танца.
«Раненый ангел, танцующий в ночи». Сквозь него протекает океан эмоций, и он понимает боль как никто другой.
Мирослава была зачарована, ей казалось, что мужчина не выглядел удовлетворенным своими действиями потому как начинал снова и снова делать выпады и выделывать невероятные сальто в воздухе. Его энергия исполнения захватила ее, он словно бы делился с миром своим настроением. Радость, борьба, приговор, одиночество… океан одиночества – все это и еще многое другое Мира видела в его движениях. И почувствовала дрожь. Теперь она видела уже не упражнения, не тренировку. Это был поединок, это было возмездие. Гнев растекался вокруг него мощными валами.
Кто мог пробудить в нем такую ярость?
Он кружился на месте, вращая меч с такой скоростью, что он терял четкие очертания. Потом он вдруг схватил меч так, что его острие оказалось направленным вниз, упал на одно колено и вонзил его в пол.
Она видела, как он склонил голову замерев на некоторое мгновенье. Его влажная кожа сверкала, ребра ходили ходуном под кожей, когда он жадно глотал воздух. Мгновением позже он откинул голову назад. Белые волосы рассыпались по спине, как грива дикого животного. Раздался стон, глубокий, полный боли. Казалось, с этим стоном из груди рвалась его душа.
Такой стон, больше похожий на звериный вой, могла исторгнуть только страдающая душа.
Что же случилось с ним, что заставило его носить неподъемный камень в своей душе?
Мира вздрогнула и прижала руки к груди, ее душу охватила такая жгучая потребность сочувствия, что у нее не было сил ей сопротивляться.
Кто, как не она, знает, что такое одиночество?!
Мира отпрянула и прижалась спиной к стене. Шок сменился странным возбуждением. Она почувствовала себя возрожденной, полной энергии.
Он медленно поднялся с мечом в руке и резко словно зверь вскинул голову смотря прямо на нее.
Наступила окончательная и бесповоротная тишина.
Его лицо…
Боже! Только и смогла вымолвить она непослушными губами. Страх вцепился ей в горло своей когтистой лапой. Внешность его мягко говоря была отталкивающей.
Воздух будто застыл.
Странный свет цеплял лишь его силуэт и его глаза. Звериные. Мира не различала их цвет, но они наверняка темные, бездонные, сулящие только смерть. Она прикусила губу, чтобы избавиться от внезапно возникшего ужаса. Непробиваемого доктора Нураеву прошиб холодный пот, когда она смотрела на него. Ее сердце бухало в груди, отдаваясь стуком в ушах, кровь шумела, как волны прибоя, ударявшие о берег.
Но тут же взяла себя в руки скрыв эмоции под маской полного равнодушия.
Он ее увидел. Бежать в ее планы не входило.
Он замер и на мгновение на его сумрачном лице отразилось удивление, и он не сумел скрыть мелькнувшие в глазах огоньки.
Мирослава невольно отпрянула назад - слишком у него пристальный взгляд, слишком пробирающийся под кожу. Он знает, что его боятся, и наслаждается этим страхом. Обескровленные губы слегка дрогнули в подобии улыбки. Легкой поступью, сдерживая дыхание, он двинулся вдоль стены, не спуская с нее глаз. Мира стояла как пригвожденная на месте, словно своим звериным бездонным взглядом он пригвоздил ее лишая воли.