- Станете меня обучать на клинках? - Мира нервно облизала губы, его близость нервировала ее заставляя чувствовать то, что она совершенно не желала особенно к этому мужчине, но его аромат сводил с ума. Мира задержала дыхание.
- И не только. Я не потерплю глупостей, из-за которых ваша жизнь может оказаться в опасности.
- Вы привыкли к тому, что окружающие подчиняются вам беспрекословно? - ее смех был низкий, удивленный и такой ласковый, словно чьи-то пальцы прикасались к его коже.
- Совершенно верно.
- Другими словами, вы всегда будете дышать мне в шею, - сухо сказала она.
- И не сомневайтесь, - ответил он с волчьей усмешкой.
- Словно у меня есть выбор, - ядовито хмыкнула Мира.
Он отошел от нее и отвернулся, устремляя взор вдаль. Долгое время они молчали.
- Рассвет, - завороженно прошептала Мира, наблюдая, как поднималось солнце и яркий солнечный рассветный свет ворвался со всех сторон. Она перевела взгляд на князя. От него исходила такая боль, такое одиночество, что она всем своим существом поняла: его одиночество еще больше, а боль сильнее. Она знала, что такое одиночество. Знала, каково это - быть другим. Поэтому и не удержалась, ей захотелось помочь ему, если это в ее силах.
- Мне показалось, что в вашей жизни был кто-то, кого вы не смогли спасти, - тихо проговорила она, - наверно поэтому вы так рьяно хотите меня обучать оружию, чтобы я могла саму себя защитить?
Она не просто заметила, а почувствовала, как он окаменел.
- Дело не в том, что вы остались в одиночестве князь, а в том, что вы испытываете одиночество. Любое разумное живое существо может быть одиноким и в толпе, вы так не думаете? - Мира задержала дыхание в ожидании ответа.
- Я нахожу это вполне возможным, - согласился он.
- Иногда я брала путевку и ездила в горы, где оставалась наедине с собой в течение нескольких дней и недель, и была наедине с природой не одинока, однако, окруженная десятками людей, я была более одинока, чем когда-либо. Я чувствую вашу боль князь. И подумала, что вы, возможно, захотите поговорить. Но я замолчу, если вы этого желаете.
- Я думаю, вы поддались своим романтическим волнующим идеям, не так ли?
- Разве, «волнующим» точное слово?
- Вы думаете, что я несчастный влюбленный, леди Мира? И вам необходимо подтвердить это?
Он подарил ей свой оскал, и Мира подумала: этот опасный мужчина никак не мог быть несчастным влюбленным.
- Я думаю, что вы испытали боль…
- Я терпеть не могу жалость леди Мира. Сострадание - это еще куда ни шло. Сострадание говорит: да, я знаю, что ты чувствуешь, это мерзко, правда? А жалость означает, что тебя считают побежденным.
- Я прошу прощения за навязчивость. Я поступила опрометчиво, заговорив с вами об этом.
- Думаю, леди Мира, вам стоит больше думать о себе.
И улыбнулся, и Мирослава внезапно поняла, что расслабилась, неужели она думала, что он с ней разоткровенничается, чуть не поверила, что он ее подпустит в свою душу чуть ближе. Она просто хотела побольше узнать о нем.
- Сухарь. - хмыкнула она. - Надеюсь, мы не пойдем в замок пешком?
Он приподнял бровь, а она прикусила язык.
- Желаете полететь сами или со мной?
- С вами, - процедила Мира сквозь зубы, не желая больше перед ним раздеваться.
Когда они вернулись она ужасно была голодна и на ее удивление князь ей устроил пиршество проводив в столовую.
- Это всегда так? Обращение в форму альва вызывает зверский аппетит?
- Не у всех, - он сел в кресло напротив с такой зловещей грацией, что Мирослава задумалась, как она могла когда-то считать его человеком. Он взял столовые приборы, и Мира поморщилась, она не любила мясо с кровью. Он вздернул бровь и чуть сощурил глаза. Она опустила глаза на свою тарелку с хорошо поджаренным мясом и овощами.