– Стоять, эй вы, отродья! – заорал один бородач. Он приблизил темные глаза к широко раскрытым глазам Вила.
– Ну и ну! Такой взгляд, да на таком милом личике.
– П-прочь… с дороги, – запинаясь, ответил Вил. Юноша быстро обвел глазами облик мужчины. Грубиян носил жесткую рубаху с глубокими разрезами по бокам, какую обычно одевают полевые сервы. Вил принял бы его за обычного бандита, если бы не высокие черные сапоги дворянина поверх гамаш и широкий кожаный ремень, который поддерживал большую саблю в ножнах. Такие вещи принадлежали разбойникам с большой дороги, и Вил об этом знал.
Человек снова засмеялся и толкнул локтем ближайшего компаньона. Тот склонил свою широкополую кожаную шляпу.
– Вот так-так Мы нашли себе стайку молодняка, – съехидничал он и запихал толстые большие пальцы за ярко-красный кушак, стягивающий его объемистый живот. Он немедленно взял на себя командование. – Связать всех вместе, – гаркнул он.
Двое других принялись за дело и окружили испуганных детей. Острыми концами мечей они согнали дрожащих крестоносцев в плотную кучу посереди тропы. Вил, было, возмутился, но тотчас получил от бородатого бандита оплеуху.
– Прикуси свой язык, отважный друг, иначе мы приправим им свою вечерю.
– А теперь, мои маленькие браконьеры, – захихикал толстяк, – поделитесь-ка с нами имуществом, которое вы отхватили за ваш поход, найсвятейший из всех крестовых.
Он выдернул из пояса затертый кинжал и поскреб себе подбородок, ожидая ответа.
Карл сперва посмотрел на Вила, затем дрожащим голосом ответил:
– Но мои господа, мы ничего не крали. Мы паломники Божьи.
– А ты бы прикрыл свой рот, малец, – приказал третий негодяй. – Всем снять туники и выложить все из котомок. Немедля, я сказал. А не то мы разденем вас догола прямо на дороге.
Вил с Томасом глянули на уродливого коротышку, стоящего перед ними с широко расставленными ногами, и оба дерзко скрестили руки на груди. Взбешенный человек сорвал с головы шерстяную плюмажную шляпу и яростно швырнул ее в Томаса. Он выхватил из ножен короткий меч и направил Томасу на шею.
– Делай, что тебе велят, или, клянусь, ты умрешь на месте.
Злоба в его голосе еще больше перепугала детей. Взмокший и быстро терявший остатки храбрости, Вил открыл рот:
– Добрые господа…
Но прежде чем он смог продолжить, с дороги донесся голос:
– Tutena? Atque cuius exercitus? Tutena? Atque cuius exercitus?
Удивленные разбойники метнули глаза в направлении странного голоса. Прямо на них мимо озадаченных детей мчался тяжело сгорбленный человек на ковыляющих ногах. Глаза его ярко горели из-под тени черного капюшона. Костлявая рука вгоняла посох глубоко в дорожную пыль, сильнее и сильнее сжимая пальцы с каждым шагом. И снова прогремел его голос:
– Tutena? Atque cuius exercitus?
Карл недоуменно взглянул на Вила. Они вместе учили латынь в монастыре и хорошо поняли слова незнакомца. Трое мужчин, разозлившись и готовые к наступлению, вальяжно направились к пришельцу.
Карл рассматривал незнакомца, и внезапно его глаза просияли. Он близко наклонился к Вилу и прошептал:
– Смотри! Это же Петер, священник из Майнца.
– Ага, – быстро ответил Вил. – Прислушайся, кажется, он сказал: «Ты и чья-то армия?»
Карл поддакнул и осторожно кивнул в сторону происходящей встречи.
– Закрой рот, старик, – резко сказал крепыш. – Мне было гораздо лучше без твоего отвратительного вида перед глазами. И тебе лучше говорить на языке, который мне понятен, а то, Богом клянусь, вырежу у тебя изо рта и тот, что имеется.
Теперь Петер стоял прямо перед разбойниками. Сделав вид, будто ослышался, он стал смахивать пыль с рясы. Начал с плеч, следуя хрупкому очертанию тела, и окончил сотрясанием голеней. Затем вынул из складок одеяния деревянный крест и поцеловал его, прежде чем, наконец, встретиться с глазами остолбеневшей троицы. Хитрый старик отхаркнулся, выпрямился, насколько позволяла ему одряхлевшая спина, и принялся такать своим крестом каждому в лицо. Обратившись к толстопузому бандиту, он спросил:
– Nonne aliquantulum pinguescis?
И не успел озадаченный человек произнести что-то в ответ, Петер повернулся к тому, кто был в плюмажной шляпе:
– Ubi possun potiri petasi similis isti?
Смущенные разбойники попятились назад и переглянулись. Томас медленно подошел к Вилу.