– Не совсем так, окончательная точка, за которой наступит Понимание, это всего лишь итог. Главное – путь. И во время этого пути многое из Лотси тебе станет понятным. Но к этому надо идти, а не сидеть на месте, и идти не только в физическом плане, надо мыслить, надо учиться понимать… Вот что ты можешь сказать о своем товарище, – Арнав посохом указал на Дизи.
Чаки задумался, посмотрел на друга, пожал плечами и сказал:
– Он хороший воин, храбрый и верный, никогда не предаст, с ним смело можно идти в сражение.
– Воин… Да, бесспорно, Дизи хороший друг и воин, – сказал Арнав, – но кто он кроме этого?
Чаки еще раз оглядел товарища, смущенно скривил лицо и чуть слышно сказал:
– Человек.
– Правильно, он – человек, со своим видением мира, пониманием жизни и своей правдой. И если его принципы вдруг не совпадут с твоими, разве он перстанет быть человеком?
– Нет.
– Видишь, ты кое-что уже стал понимать. Впрочем, ты, видимо, имеешь в виду чисто физиологическое значение.
– Не только… Если мы вдруг не сойдемся взглядами на что-то, он не перестанет для меня быть другом.
– Я так понимаю, что для тебя значения "друг" и "человек" имеют один смысл?
– Да.
– А если он во время сражения поможет раненому противнику, убившему твоего отца, или уведет у тебя девушку?
– Он перестанет быть для меня другом, – твердо сказал Чаки.
– А человеком?
Чаки угрюмо склонил голову, в нем боролись противоречивые чувства. Он понимал, что человеком Дизи быть не перстанет, но полностью внутренне согласиться с этим не мог.
– Проблема людей в том, что слово " человек" в большинстве своём воспринимается ими в физиологическом плане, а не в том его значении, что было заложено богом Сити-ра и природой. Люди перестают видеть человека в тех соплеменниках, с чьими принципами, взглядами и видением мира они не согласны. И тогда их оппонент продолжает существовать как физическое существо по имени человек, но как нечто большее уже не воспринимается. Если твой друг совершил неблагородный на твой взгляд поступок, он становится как минимум для тебя никем, а то и врагом. Но пойми, твой взгляд – это лишь твое субъективное видение мира, с его же стороны этот поступок может быть вполне оправдан. Просто встретились два разных мира и вошли в противоречие между собой. Но, как я уже говорил, мир – он один, есть множество взглядов на него, и кто из вас прав, знает только Сити-ра, вы же уже не воспринимаете друг друга как достойных людей, и в это ваша, да и всего человечества ошибка…
– А как нам найти общий мир? – спросил Дизи.
– Ну если уж совсем просто, то поставь себя на место друга.
Зако попытался представить себя в роли Чаки. Получилось это у него неважно. Он встрепенулся, посмотрел на учителя и сказал:
– Я понял, чтобы понять Чаки, надо начать мыслить как он, увидеть мир его глазами.
– Да.
– Но это трудно, порой почти невозможно.
– Конечно трудно, особенно с позиции Мрата. Но ты вступил в Лотси, и чтобы продолжить свой путь, должен сделать это. Когда ты воин, тебе трудно, практически невозможно понять, почему твой друг спас врага, но если ты хоть на миг взглянешь на мир другими глазами, ты поймёшь, что видение мира у твоего друга может быть иным, и не обязательно в этом случае он предатель. Возможно, он уже больше проник в Лотси, чем ты, и видит в воине чужого племени не врага, а раненого человека, который так же как и ты испытывает боль и хочет жить, его так же где-то ждут любимая, дети и родные.
– Но если он перед этим хотел убить меня, совсем не думая обо мне как о человеке?! – возмутился Дизи. – Что ж, в следующий раз, когда поправится, он убьёт меня.
– Не убьет, если ты его спасёшь, то этим откроешь ему путь в Лотси, он тоже начнет понимать.
– Странно, как же тогда защищать интересы своего племени?
– Нет никаких интересов своего племени, они общие для всех людей. Но человек далёк от осознания этого, он по-прежнему делит территорию, придумывает свои интересы и защищает их, часто с оружием в руках. И будут войны, катаклизмы, несчастья ещё долгое время. Но лично ты уже не воин, ты вступил на путь Лотси, поэтому в первую очередь должен видеть в своём оппоненте человека, а не врага.
– А если он хочет убить меня?
– Что ж, вопрос этот сложен, все зависит от того, насколько ты постиг Понимание. Я бы, несмотря на свой опыт, старость и некоторую святость, стал бы сопротивляться, – тяжело вздохнув, честно признался Арнав, – но Сити-ра или древний искатель истины Куиси-ко взглянули бы в глаза ЧЕЛОВЕКУ и молча приняли смерть, как дар.
– Не..е..е..т, – протянул Дизи, – я бы не смог. Я не могу воспринимать смерть, как дар.