– Вот ты , типа, такой же олень, хоть кого достанешь, – заключил он.
И тут со стороны Коляна послышался громкий заливистый смех. Шпала в замешательстве повернул голову. Смола качался из стороны в сторону, держался за живот и покатывался со смеху.
– Я что-нибудь не то сказал? – в недоразумение Шпалу ввела замедленная реакция Смолы на рассказанный анекдот.
Лиза также тихонько посмеивалась в кулачок. Шпала стал раздражаться всё больше и больше, ему казалось, что попутчики смеются именно над ним, а не над анекдотом.
– Я что-нибудь смешное сказал?.. Не, реально, что-нибудь смешное?.. То есть я смешной. Че вы, в натуре, ржёте как кони. Блин, достали…
Он резко нажал на тормоз. Машина дёрнулась и остановилась. Пассажиры продолжали, как ему казалось, глумливо смеяться.
– Достали, – сквозь смех пробурчал Колян, – ой, блин, достали…
Шпала прикусил губу, уже было отступившая мысль об избавлении от пассажиров вновь обрела место в его голове. Пелена застилала глаза, но он не забывал, что у Коляна был пистолет, а ум его повреждён. Но теперь Шпала точно был уверен, что когда-нибудь он это им припомнит.
– Не, блин, – продолжал хохотать Колян, – достали, мы его достали.
Вдруг он резко прекратил смех, повернулся к приятелю и сказал:
– Ты че, колодец, а мы вёдра?
Шпала жалобно простонал, нелепо улыбнулся и, как показалось Лизе, обречённо всхлипнул. Вслед за этим наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь стрёкотом кузнечиков.
В этот момент Шпале в голову пришла мысль, что с ума сошёл не Колян, а именно он сам. И всё, что он видел и ощущал за последние сутки, это лишь плод его больного воображения. Глюки. На самом же деле нет и никогда не было потерявшего память товарища, убитого Хмеля с долотом в заднице вместо души, пленницы, непонятной погони, стрельбы, Булы, застрелянного скорбившим по петуху Ираклием и угрожавших им призраков-мстителей. Просто он, бедный и несчастный, соскочил со своей роли и стал строить свой новый, необузданный и абстрактный сюжет. И его разгульно-обезумевшая мысль, если её вовремя не остановить, понастроит таких форм, усугубив и без того мрачную ситуацию, что самый ужасный американский фильм ужасов покажется комедией. И Шпала, во избежание этого, решил незамедлительно вернуться к заданному сюжету, то есть как-то прояснить ситуацию.
– При чём здесь колодец? – всё ещё находясь в прострации, он жёстко потребовал объяснений.
– А при чём Чип и Дейл? – на полном серьёзе вразрез вопроса поинтересовался Колян.
Лиза хихикнула. Шпала тяжёлым уничтожающим взглядом посмотрел на неё. В этот момент ей стало по-настоящему страшно, больше в разборки придурочных киднепперов она решила не вмешиваться – в салоне запахло бензиновыми парами багажника.
– Тебе же, дебилу, объясняли, что это выглядит как несуразная пародия на твою идиотскую книгу, – устало сказал Шпала.
– Считай, что и я про то же, это – пародия, – сказал Колян, немного помолчал и добавил: – Я хоть и с трудом понимаю себя, но точно знаю, что я не ведро. И душа у меня не железная и долото из задницы не торчит.
Шпала покачал головой и завёл заглохшую машину.
– Душа…, – тихо сказал он, руля по ухабам. – А если она вообще?
Колян по-прежнему мало имел представления о душе и её наличии в человеке, в очередной раз слова взялись ниоткуда, мимо мозга, сразу вложившись в уста. Но он решил развить тему.
– Вчера сами утверждали, что она есть, – сказал Колян.
Шпала на секунду задумался, вспоминая, когда это он говорил Коляну о месте души.
– Забыл? Когда петуха похоронили.
– Так это же так, к слову, прикол такой, – Шпала наконец-то вспомнил
– Ну допустим…
– А чё допускать-то, – усмехнулся Шпала, – чё ты и впрямь поверил, что душа у баб находится в заднице? Тогда уж во влагалище, по крайней мере они им думают.
– Так по-твоему душа – это то, чем думают? – осознавая, что совсем не разбирается в этом вопросе, спросил Колян.
– Ну, – Шпала пожал плечами, – можно сказать и так. Сам посуди, душой, если ты не в курсе, называется твоё Я. Надеюсь, себя-то ты ощущаешь?
Колян подвигал конечностями, коротко пробежался по своим мыслям и утвердительно кивнул головой.
– Так вот, то, что и есть ты – думает?
Колян вновь кивнул головой, хотя и понимал, что отчасти врёт. То, что он умел думать, было под большим вопросом. Но так как его мысль всё-таки кое-что рождала, то следовало с этим согласиться.
– Во, а если ты вообще перестанешь думать, будешь ли тогда ощущать себя?
Колян пожал плечами, подобное обстоятельство ему трудно было представить, а тем более осознать, тем более повреждённым мозгом.