Впрочем, пока Колян находился в полной неизвестности, а всё вышесказанное лишь слегка затронуло его и скорее являлось только предчувствием, но и этого вполне хватало, чтобы определиться, что не нужно ему, и в этот список попала роль бандита, страшная по своей сути и совершенно абсурдная.
Колян не знал, что ему даст поход с девушкой в город, не знал, поможет ли это осознать себя, но другого выхода не было, отпустить девушку одну без сопровождения он уже не мог, он стал беспокоиться о её судьбе, нет, он не влюбился, а просто стал переживать за неё, появилось некое чувство ответственности, ведь не по своей воле она оказалась здесь.
Тем временем разговор с Лизой продолжался.
– А кто они вообще такие, эти преследователи? – поинтересовалась девушка.
– Я и сам толком не знаю. По словам Шпалы, мы кого-то там убили и теперь нам мстят. Да и вообще, сейчас за нами по идее должна куча народа гнаться, менты, люди твоего отца, даже возможно те, кто тебя заказал. Так что кто это был, знают только они сами.
Они поговорили еще немного и пошли куда глаза глядят, в надежде найти ближайший населённый пункт, и уже там оценить своё положение и предпринять дальнейшие действия по возвращению в город.
Вскоре молодые люди вышли к небольшой деревеньке. Дворов пятнадцать-двадцать, совершенно непроходимые дороги, старинные колодцы, мёртвое спокойствие, самое активное население коровы, гуси и свиньи и фактическое отсутствие признаков цивилизации, будто оказались в девятнадцатом веке.
То в обычные дни, каковых триста шестьдесят четыре, но всегда в году найдётся один день, когда всё переворачивается с ног на голову, устоявшиеся порядки круто меняются, а местное население будто сходит с ума. Возможно на это влияет неблагоприятное расположение звезд или магнитные бури, вызванные солнечными вспышками, может теория Льва Гумилёва о пассионарности, впрочем, возможно просто тётка Клава при выгонке самогонки по вековому рецепту совершает ошибку, выдавая на рынок бракованный продукт. Возможно, возможно всё, и как бы там ни было, но такой день в году обязательно наступает.
Так уж случилось, что приход беглецов в деревеньку как раз и совпал с таким днём. К обычным обитателям улицы, гусям, коровам, свиньям, в большом количестве прибавились люди, даже очень много людей. Складывалось впечатление, что к немногочисленным местным жителям, в обычное время предпочитавшим скрываться в домах, присоединились блуждавшие до сего момента по лесам партизаны ещё со времён войны двенадцатого года, о чём, кстати, красноречиво говорил внешний вид заполонивших деревеньку людей – устойчивая щетина, часто переходящая в густые бороды, типично партизанская одежда и вилы в руках. Правда, присутствовали и признаки неизвестно откуда взявшейся цивилизации в лице трактора, УАЗика и пары полицейских в форме. Народ гудел, возмущался, слышались редкие призывы к бунту. Сразу было заметно, что население находится под влиянием неизвестного фактора, ворвавшегося в тихую, неторопливую жизнь, устроевшего брожение в умах.
Заметив полицейских, молодые люди слегка обеспокоились. Было понятно, что вряд ли стражи порядка тут по их души, но сам факт присутствия людей в форме вызывал некоторое волнение.