Динка внимательно посмотрела на него. Сейчас, без своих серебристых волос, он ни капли не походил на это описание. Лишь в темноте, или когда злился, его глаза приобретали цвет тлеющих углей.
— Да, так и есть, — он перехватил ее изучающий взгляд и улыбнулся. — Я родился странной масти. Длинная белая шерсть и черный подшерсток, темная кожа и черные глаза. Видимо, моя мать во время очередного сражения с черными соблазнилась одним из своих врагов. Такое бывает.
Динка с волнением вздохнула.
— Черный, это как Дайм? — догадалась она.
— Да, — кивнул Тирсвад. — У меня даже рога такой формы, как у Дайма. А у моих сородичей они другие, изогнутые вот так, кпереди острием. Черные — самые злейшие враги белых. Есть еще красные и серые. Но они живут чуть дальше, и войны с ними бывают реже.
— И что было дальше? — потеребила Динка задумавшегося Тирсвада за ногу.
— Меня хотели бросить в ущелье еще новорожденным, но мать не дала. И тогда Вожак племени и… — он запнулся, подбирая подходящее слово из человеческого языка, — старейшины решили, что дадут мне вырасти и оставят мне жизнь, если хоть одна Варрэн-Лин меня выберет.
— И ни одна не выбрала? — нетерпеливо нарушила Динка вновь затянувшееся молчание.
— В нашем племени несколько сотен Варрэн-Лин, и несколько тысяч варрэнов, — проговорил он тоскливо. — Но все, кто на меня смотрел, считали меня отвратительным. Ни одна из сотен Варрэн-Лин не пожелала сохранить мне жизнь. Меня приговорили к ущелью.
— Но ты выжил, — попыталась ободрить его Динка. Тирсвад грустно улыбнулся и осторожно тронул кончиками пальцев ее щеку, словно проверяя, настоящая ли она.
— Даже странно сидеть и так запросто болтать с Варрэн-Лин, — проговорил он. — В нашем мире они все такие… неприступные. Ни за что не удостоят словом или взглядом варрэна, который не в числе выбранных ими.
— Ну я-то тебя выбрала, так что переживать не о чем. Могу болтать с тобой, сколько захочешь, — засмеялась Динка.
— Скучаешь по своему дому? Хотел бы вернуться? — спросила она, заглядывая ему в глаза.
— Раньше скучал, — произнес он, а потом покачал головой. — А сейчас даже не знаю. Когда остальные парни рядом и ты с нами… Мне больше не нужен мой мир. Я уже дома.
— А за что вышвырнули остальных? — продолжала расспрашивать Динка.
— Этого я не знаю, — пожал плечами Тирсвад. — Мы встретились уже здесь и об этом никогда не говорили.
— А как выглядят варрэны у себя дома? Можешь хоть примерно описать?
— Ну-у, это сложно объяснить на человеческом языке. Что-то вроде очень больших котов с рогами. Или вроде быков с клыками и длинной шерстью.
— О-о, — только и могла выдавить Динка, пытаясь представить себе такое чудовище.
— Интересно, как бы ты выглядела дома, — вдруг улыбнулся Тирсвад. — Ты похожа на Хоегарда, может, ты из серого племени?
— Так вы все из разных племен? — вдруг дошло до нее.
— Да, — кивнул он. — В чужом мире пришлось забыть вражду. Выжить здесь мы могли, только поддерживая друг друга. И то… Мы были обречены. Уже на третьем месяце жизни здесь мы поняли, что нам осталось недолго. Ведь за это время так и не нашли ни единого сосуда. Сила стремительно покидала наши тела. И если бы мы не обнаружили тебя, то вскоре она угасла бы совсем вместе с нашими жизнями.
— Это я нашел тебя, — добавил он спустя секунду с гордостью.
— Думаешь… меня тоже вышвырнули из вашего мира? — спросила Динка дрожащим голосом.
— Не знаю, — задумался Тирсвад. — Обычно девочек не вышвыривают. Их рождается гораздо меньше, и их берегут. Разве что было что-то такое, несовместимое с жизнью. Судя по тому, что ты выросла среди людей, ты попала сюда совсем маленькой. Даже свой настоящий облик не помнишь.
Динка надолго задумалась, свернувшись клубочком у его ног и закутавшись в одеяло. Все говорило о том, что она не человек. Если до этого у нее еще были поводы для сомнений, то после вчерашнего боя все было слишком очевидно даже для нее. И огненная сила у нее внутри. И клыки… Динка снова ощупала нижнюю губу и с удивлением обнаружила, что ранки зажили без следа. Каково это — быть огромной, как бык, рогатой кошкой с клыками? Если они найдут дверь в свой мир в «про́клятом месте», ей тоже предстоит превратиться в такое чудище? А что, если она не сможет попасть в тот мир? Или попадет, но не превратится? Размышляя обо всем этом, Динка сама не заметила, как задремала. И снились ей огромные пепельно-серые звери с козлиными рогами, несущиеся куда-то бессчетной стаей по выжженной пустыне под красным беззвездным небом.