С гибелью последнего воина заклятие, наложенное фэйри на ошейники, перестало действовать. Извиваясь и рыча от боли, бастеты катались по поляне. Лайам, легкой рысцой подбежав к Шону, поднялся, на ходу вернув себе человеческий облик.
Эрик, вожак из Лас-Вегаса, последовав его примеру, окинул взглядом поле боя.
— Солнце и луна... ну и зрелище!
Шон, не спешивший расстаться с львиной шкурой, брезгливо передернулся, когда ему в нос ударил запах фэйри. Воины Фионна, стаскивая тела к порталу, переносили их в страну фэйри, как своих, так и чужих. Каллума они просто оставили лежать, где лежал.
Фионн, отступив в сторону, подождал, пока последний из его воинов шагнет в портал. Проход в страну фэйри исчез, и Фионн вытер окровавленный меч о траву.
— Об остальных я позабочусь, когда вернусь домой, — заверил он Шона. — Все кончено.
— Ты уверен в этом? — поинтересовался Лайам.
Фионн пожал плечами:
— Я Киллиан. Победа всегда остается за нами. — Он надменно вскинул голову и удалился размашистым шагом, словно не чувствуя усталости.
— И это твой тесть! — присвистнул Лайам. — Вау! Хорошо, что не мой!
— Эй, он ведь помог нам спасти свои задницы! — вмешался Коннор. Он уже тоже успел вернуть себе человеческий облик.
— И Шон тоже. — Рука Лайама опустилась на гриву брата. — Спасибо, братишка, за то, что спас Коннора. Я бы не успел.
— Да, спасибо. Чисто сработано, Шон, — эхом повторил Коннор.
Андреа, радостно улыбнувшись, обняла Шона за львиную шею. Ему пришла в голову отличная мысль — обратиться, пока она не успела разжать руки. Он так и сделал — и даже зажмурился от удовольствия, почувствовав под гладким шелком ее восхитительное тело.
— Красавица моя! — прорычал он. — Я уже думал, что не дождусь...
От поцелуя, которым наградила его Андреа, у него закипела кровь. Еще разгоряченный после битвы, он вдруг захотел ее с такой силой, что забыл, что они не одни.
— Шон! — Окрик Лайама моментально привел его в чувство. — Ты нам нужен.
Шон неохотно разжал руки, хотя прекрасно понимал, что старший брат прав.
Битва стоила жизни трем оборотням, и одним из них был Каллум. Лайам и Ронан с Эрикой отнесли тела всех троих в рощу, уложили их под деревьями, а после, прочитав молитвы, покрыли их зелеными ветками. Потом, вспомнив о Джареде, так и лежавшем в пикапе Дилана, уложили его тело рядом с остальными.
Андреа с Шоном, взявшись за руки, молча смотрели на Джареда. Шон так и не простил ему того, что он сделал с Андреа, но сейчас вдруг поймал себя на мысли, что прежняя ненависть ушла. Теперь он видел в нем не соперника, а всего лишь еще одну жертву Каллума. И не чувствовал ничего, кроме грусти.
Андреа протянула Шону меч. Взяв его, Шон помолился о том, чтобы богиня приняла к себе души погибших оборотней, а потом поднял меч и обратил их тела в прах.
Глава 26
Полнолуние было две ночи назад, однако Лайам решил, что для церемонии благословения эта ночь подходит как нельзя лучше. Да и потом, покосившись на брата и его подругу, с ухмылкой подумал он, до следующего полнолуния они могут и не дотянуть.
И снова Андреа стояла посреди поляны с венком на голове, вложив свою руку в ладонь Шона. Благословение перед лицом луны издревле считалось более священным, чем то, что давалось при свете солнца, так что на церемонию сбежался весь город. Оборотням было что праздновать помимо появления новой пары. Как-никак в их городе вновь воцарился мир... насколько это вообще возможно в городе, обитателями которого являются оборотни.
Теперь, когда их союзники-фэйри были разбиты, члены стаи Каллума вновь склонились перед Шоном и поклялись ему в покорности. На Бена О'Каллахана возложили обязанность следить за тем, чтобы так было и впредь. Это была в своем роде епитимья — Лайам решил, что Бен тоже должен понести наказание зато, что не устоял перед посулами Каллума. «Когда-нибудь, Бен, — сказал ему Лайам, — мир снова будет принадлежать нам. Но не сейчас».
Остаток дня ушел на то, чтобы прийти в себя после битвы. Не только Шон, но и Дилан с Лайамом еще не оправились от остаточного воздействия ошейников. Эрик, получивший возможность воочию убедиться, как это бывает, чувствовал себя немногим лучше.
Вызвав Спайка, Лайам приказал, чтобы тот со своими следопытами привел в порядок парковку перед баром, где накануне Шон и Джаред сражались с бастетами, и починил мотоцикл Шона. При виде изрешеченного пулями движка Шон, застонав, обнял мотоцикл, словно это было живое существо. У Андреа при виде этой сцены на глаза навернулись слезы.
— Я позабочусь о тебе, — прижавшись щекой к мотоциклу, шепнул Шон. — Мы с Андреа. Кстати, она неплохо управляется с гаечным ключом.