И кто ещё из стратегов похода остаётся? Покорд Бар Саур. Настроение этой шавки Сандиса мне мало интересно. Я верю, что Иворна сможет его удержать в ежовых рукавицах.
Следующие три дня похода после прилёта саранчи были похожи на затянувшийся дурной сон. Пыль, духота, унылые серо-коричневые пейзажи голой степи и жаркое восточное солнце.
Удивительно, но мне впервые снились в основном приятные вещи. Никаких тревожных видений конца времен. Немного образов войны, немного руин посреди пустыни и сад Мирового Древа, пронизанный неземной любовью Нэл.
— А где же все страшилки? — мысленно усмехнулся я, когда мой взор несся над простором пустыни.
На этот вопрос ответил голос Лав:
— А все самое плохое либо уже не случится, Михаир, — смеялся ведьма. — Либо уже случилось. Люди избежали уничтожения. Смерти отдельных личностей или даже сотен тысяч не так важны для мира стихий и идей.
Вот значит как? Могу теперь помирать, когда вздумается? Интересно, как я войду в историю этого мира, если погибну среди Шаддинских степей? Хорошо начал, а потом глупо убился? Возможно, наш поход будут сравнивать с авантюрами Красса или Юлиана Отступника. Оба они начали свой путь с громких побед, а потом сложили головы среди песков Востока.
— Моя мать умеет повелевать ветрами, — послышался мне во сне звонкий и одновременно мягкий голос Милен.
Я увидел образ сплошной стены песчаного шторма. Желто-серые облака кружились в бешеном танце. Взвесь мелкой пыли исторгалась штормом и медленно оседала вниз, будто странный туман. Древняя защита Сен-Тирата. Непрекращающийся вихрь, сквозь который Милен когда-то сумела провести венатора Октана Пелвина.
Здесь во сне бесконечный шторм начал стихать. Сквозь его оседающие облака я увидел руины древнего города или огромного храмового комплекса. Чья это была архитектура? Шадд? Канртег? Не разобрать. За сотни лет песчанной бури лица и другие детали статуй стёрлись. Даже сами фигуры истончились. Они теперь были похожи на криповые безликие манекены, которые так любят добавлять в ужастики.
Просто руины. Сен-Тират был мертв. Мертвее древней мумии Ксигона до обряда Сандиса. Улицы засыпаны песком, здания потеряли очертания.
Я, честно сказать, был даже немного разочарован. Мне почему-то думалось, что за этим песчаным штормом скрывается сказочный Оазис. Пусть и смертоносный, но одновременно прекрасный. Здесь же не было ничего живого.
Словно отвечая на мою мысленную претензию, сквозь камни нескольких крупных домов полился зеленоватый свет. Он постоянно менял свои оттенки, становясь то теплее, то холоднее. Древние камни, истерзанные вечным штормом становились всё прозрачнее. Колдовской свет словно размывал их изнутри.
Там, в глубинах песков и скальных пород я увидел…
Целый мир.
По-другому просто не скажешь. Это напоминало картинку, где вкратце изображены все персонажи и ключевые места какого-нибудь глобального сеттинга. Например, так можно представить огромное панно по миру Толкина. Все герои, злодеи, сказочные существа и чудовища. Волшебные леса, города людей, норы хоббитов, морские просторы, подземные королевства гномов. Тут тоже самое. Целый мир в миниатюре. Образ одновременно захватывающий и сбивающий с толку даже при учёте, что я привык видеть сверху огромные армии. Однако разглядеть картину подробнее у меня не получилось.
Сон оборвался. Я проснулся от собственного чиха. Рядом вздрогнула и подскочила Луна. В темноте она схватила с находящейся рядом тумбы нож. Несколько мгновений гибрид озиралась по сторонам, держа клинок обратным хватом. Я едва мог различить её обнажённое тело в темноте.
— Спокойно. Это всего лишь пыль.
Ведьма вздохнула, откладывая клинок.
— Пыль, пыль, пыль, — раздраженно повторила она за мной. — Почему мы вечно воюем в каком-то дерьме? Почему нельзя напасть на красивую, богатую страну? Вечно пыль да пепел!
Я едва сдержал смех. Ощущение, что меня жена пилит.
— Шадд богатая и красивая страна, — ответил я. — Надо просто немного потерпеть. Ладно. Много потерпеть, но оно того стоит.
— Думаешь? — с слегка шипящей интонацией спросила она прямо мне в ухо.