Но ведь будут жертвы!
– Само собой, будут. Зато меньшие и последние.
– Это очень жестоко! Я не могу дать своего согласия, – Эруаль с выражением подлинного отвращения на лице покачал головой.
– Тогда нам придется перебить их всех с помощью оружия. Это будет намного сложнее и тоже, как ты понимаешь, не бескровно. Рисковать жизнями эльфов придется в любом случае. Так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты, у нас не получится. Мы не можем закрыть глаза на существование Шеэ. Это верная гибель для Лавандины.
– Но… может, тогда исполним ваш план не на моей свадьбе? Я не хочу подвергать опасности жизнь Ариадны.
– Твоя свадьба – ближайшее событие, на которое соберется поглазеть большое количество эльфов. А медлить нам нельзя. К тому же, если хочешь знать мое мнение, Ариадна – последний человек, за которого нам на этом торжестве надо будет беспокоиться. Ловкости и смелости твоей разбойнице не занимать.
– Все это так. Но при встрече с оборотнем лицом к лицу она может испугаться!
– А ты ей на что?
– Все равно, риск очень велик.
– Мы примем меры предосторожности. Охраны будет больше, чем воздуха.
– Но ведь оборотней будет много! Да еще магов!
– Мальчик, ты паникер, – Клавелий Мудрейший испустил усталый вздох. – Даже если ты не дашь своего согласия, я претворю свой план в жизнь. И мне никто не помешает. Знаешь, иногда нужно рисковать малым, ради достижения большего.
В эту минуту Клавелий говорил, как Витек, который, в свою очередь, повторял слова покойного короля Элебрута. И Эруалю пришлось уступить.
Глава 34
Свадьба короля Эруаля и разбойницы Ариадны состоялась через неделю после описываемого мною здесь разговора молодого эльфа со своим мудрым советником. Она вызвала много толков и пересудов, а также открытое возмущение благородных эльфов и ехидные усмешки у простых горожан. Видеть разбойницу своей королевой никто не хотел, но молодой король был глух к мнению общественности. И его советник во всем поддерживал своего господина. "Такой же своенравный, как и учивший его Витек!" – слышалось на каждом углу дворца. Среди благородных эльфов крепло недовольство новым правителем. Как и предсказывал Клавелий, все потенциальные невесты были глубоко уязвлены выбором короля, и вместо томных вздохов по коридорам его теперь сопровождал сердитый шепоток.
Ариадну невзлюбили все женщины. Зато мужчины, стоило им, презрев свою гордость, познакомиться с ней поближе, быстро становились самыми ярыми ее защитниками. Ариадне, конечно, не очень нравилось общество, состоящее исключительно из ушастых эльфов, но то, что при дворе она имела такой же успех, как и в Истерском лесу, безусловно, льстило ее самолюбию.
Так что ко дню королевской свадьбы Лавандина окончательно погрязла в беспорядке общественных мнений. Это было бы временем быстрых и легких побед для Кампанелы, но страна людей почему-то затихла, как перед грозой. Эруаль не беспокоился на ее счет. Могущественный и страшный Варлам д' Аруэ находился сейчас на попечении Витека и со своей раной пробудет у него еще долго, а значит, с его стороны опасаться нечего. Что же касается сумасшедшего принца Хевингема, то разве можно предугадать действия безумца?
Но молодой король и предположить не мог, что опасность для него исходит с совсем другой, третьей стороны.
Продолжали пугать Эруаля его сны. Темный эльф стал резок в обращении, настойчив и требователен. Он то и дело переходил от увещеваний к угрозам, но Эруаль боялся внимать речам Голоса. Тот хотел невозможного. Он пытался добиться от молодого короля согласия на подписание приказа, которым он, Эруаль, передавал бы Истерский лес Кампанеле. Темный эльф настаивал, что если Эруаль поставит условием нахождение Варлама д' Аруэ на троне Кампанелы, то это будет долгожданным окончанием войны. Наместник никогда больше не будет иметь никаких притязаний к бывшему врагу, наоборот, даже поможет заключить выгодные договора, как только море Элх станет судоходным.
Несмотря на то, что слова Голоса были не лишены смысла (от войны устали все, и прекратить этот многолетний кошмар одним росчерком пера было большим соблазном), Эруаль осторожничал. В глубине души он чувствовал подвох и старался не прислушиваться к тому, что говорил темный эльф. Однако, его слова обладали свойством надолго оставаться в памяти, и это беспокоило и угнетало молодого короля, как некоторое время назад, когда Голос старательно убеждал его в принадлежности к темной расе.