Покои королевы располагались на втором этаже в северо-восточной части замка. Регнус и его воины шли по коридорам с невозмутимым видом, двумя группами, стараясь не привлекать к себе внимания слуг, но по его знаку перешли на бег и до самых покоев королевы не наткнулись ни на одного слугу или стражника. Им неслыханно везло. Если бы у дверей дежурили хотя бы два должным образом вооруженных стража, тогда почти безоружный Регнус и все его товарищи, вне всякого сомнения, простились бы с жизнью.
Регнус постучал в массивные двери и распахнул их. Придворная дама, приближавшаяся к двери с намерением ее открыть, испуганно отпрянула.
— Вы! — воскликнула она. — Миледи, спасайтесь! Убийца!
Налия Гандер сидела в кресле-качалке с вышивкой на коленях, к которой она явно даже не притрагивалась. Тотчас вскочив на ноги, королева жестом велела фрейлине уйти.
— Не глупите. Пожалуйста, оставьте нас.
Ее младшие дочери, Алайна и Элиза, выглядели заплаканными. Обе в некоторой растерянности встали, разумеется не узнавая герцога Джайра.
— Что вы здесь делаете? — спросила королева Налия. — Как вы сюда попали?
— Ваша жизнь в опасности. Человек, который вчера побывал в моем имении, сегодня должен убить вас. Прошу вас, Нал… Прошу вас, ваше величество.
Регнус отвернулся.
— Милорд, — ответила королева, обращаясь к непрошеному гостю как к уважаемому вассалу. Впрочем, точно так же представительница знати могла называть мужа. Регнус услышал в единственном слове: «Я всю жизнь любила только тебя». — Милорд… — повторила она. — Регнус, я пойду с тобой куда угодно, но только вместе с ними. Если опасность угрожает мне, значит, и им тоже.
— Девочек возьмем с собой.
— Я про Логана и Дженин. Сегодня днем они поженились.
«Да здравствует король! За принца!» — вновь прозвучали в голове Регнуса возгласы куда-то бежавших аристократов, и все вдруг стало на свои места. Очевидно, они имели в виду: «Король мертв; да здравствует король. Новый король!» То есть принц. Логан.
Гандер погиб. А Логан стал новым королем.
Более достойный человек в первую очередь подумал бы о чем-нибудь другом. Внимание же Регнуса сосредоточилось на том, что мужа Налии больше нет в живых. Презренный человечишка, причинивший окружающим столько страдания, был мертв; умерла и жена Регнуса. Они с Налией вдруг одновременно освободились от двадцатидвухлетних брачных оков. Регнус считал их пожизненным заключением. Приговор будто внезапно отменили.
Все прошедшие годы Регнуса утешали лишь подающий надежды сын и успехи в службе, он привык жить только этим, а в женитьбе находил одни страдания. Теперь же в его груди затеплилась надежда. До счастья было подать рукой; Налия стояла прямо перед ним и смотрела на него исполненным любви взглядом. С какой радостью он будет возвращаться домой и видеть Налию, разговаривать с ней, делить с ней постель и остаток жизни.
Если она согласится, он может вступить с ней в брак. И непременно это сделает.
Смысл второй новости Регнус осознал чуть погодя. Логан теперь — король? Если у Регнуса и Налии появятся общие дети, то историки запутаются в их биографиях. И пусть.
Он засмеялся, чувствуя небывалую легкость на сердце. И вдруг резко замолчал. Агон, стражники и вооруженные столовыми ножами аристократы бежали к его сыну.
Логану грозила опасность. Его пытались спасти. А Регнус помчал в другую сторону.
На разговор о том, что они с Налией теперь свободны, не было времени. Следовало действовать, не теряя ни мгновения.
— Они в опасности! Следуйте за мной! — прокричал Регнус, вскидывая меч. — Мы…
Что-то горячее пронзило его спину, но это ощущение тут же прошло.
Регнус, досадуя, потер грудь и вдруг заметил темноту, устремляющуюся в затененный угол. Из шеи одного его воина внезапно хлынула кровь. Потом, точно марионетки в чьих-то невидимых руках, попадали замертво и остальные. Регнус почувствовал липкую теплую жидкость, убрал руку от груди, опустил голову и взглянул на себя.
По мундиру расползалось алое пятно. Регнус посмотрел на Налию. Темнота стояла у нее за спиной, одна черная рука держала ее за подбородок, во второй был меч с узким клинком, тот самый, которым пронзили Регнуса. Налия смотрела на него с ужасом в глазах.
— Налия, — произнес он, тяжело опускаясь на колени.
У него стало белеть перед глазами; Регнус старался не закрывать их, но вдруг понял, что они и не закрываются. Только это больше не имело значения.