Снял со спины саркофаг и посмотрел на тело Ласки. Вытащил инструмент и одной рукой заиграл лёгкую мелодию. Меня интересовало сейчас только одно. Имена в списках
— Где Безупречный? — спросил я не глядя.
— Дядя погиб в бою с драконом. Хотя твой наставник говорит, что это ещё не конец, так что может, и выберется. Всё же он лучший. Ты жив, потому что он так сказал.
Я уловил холодный и совсем не дружелюбный взгляд звериного короля.
— Лилит нас предала, — добавил Келемвор с иронией. — Кто бы мог подумать? Кот, спроси меня, за что она тебя предала?
— И за что?
— За золото! Её банально подкупили, прикинь? Ну и ещё обещали пост наместника континента. Даже не мира, лол! Кстати, человеческий вид тебе идёт больше. И цвет тоже. Теперь ты больше похож на жреца, чем инквизитора.
— Где Филин и остальные?
— Фил там же, где и твой наставник, — ответил Келемвор. — Но она именно этого и хотела. Теперь быстренько пройдёт бонусную игру и вернётся чистенькой. Кстати, Син, тебе бы тоже пройти лечение.
— Почему она не просыпается? — спросил я.
Как она и сказала, я потерял всё. И теперь жалею, что не согласился на забвение. Поставил личную месть выше. Но я до последнего верил, что это сработает.
Высокая мудрость поддерживает безумие. А безумие пока молчит в ожидании чуда. Очень скоро разум осознает ещё много чего интересного.
Например, что всех, кого я хотел спасти, я уже потерял.
Я победил… но зачем?
Чем это лучше, чем те варианты, что я видел?
Что такое на самом деле любовь, как не помешательство делирия? Если она заставляет идти на такие вещи непонятно ради чего… то зачем она вообще нужна?
И любовь ли это вообще?
Может, куда более настоящая любовь это та, которую я потерял в других ветках судьбы?
— Я всё ещё не простил тебя, — произнёс Лииндарк.
— Я знаю. Это твоё право. Я ухожу.
— Куда? — не понял он.
— В добровольное изгнание. Правь мудро новым миром, король Лииндарк.
Я протянул ему свиток с полным текстом пророчества.
Рука воина одной из дочерей смерти сразит древнее зло, навсегда изгнав чудовище из этого мира.
Не важно, кто это был — текст специально был составлен так, чтобы на роль избранного подходил вообще любой.
Вторая же часть, как и предсказывала Хозяйка Мрака, выросло само за выпивкой в мельхиорских трактирах.
И Мир Мельхиора станет частью миров Созидания. Первым из вынырнувших за пределы проклятия мёртвой магии.
— Правь Мельхиором, Лииндарк. Как подобает наследнику серебряной башни. Кел, позаботься о людях.
— А ты? — удивился Лииндарк. — Что ты задумал?
— Ничего, — вновь покачал я головой. Спроси у него, — я кивнул в сторону Терми. — По словам одного учёного с Земли, эта планета со всеми тремя спутниками окажется на орбите системы, которая будет максимально приближена к здешним. А здесь мне больше нет места.
Я взвалил на плечи ледяной саркофаг и направился к выходу.
Никто не посмел меня остановить. Да и не за чем.
Только Терми у входа в храм молча протянул мне руку.
— Ты был хорошим другом, Син.
— Тоже уходишь… — констатировал я.
— Да, — друг поднял голову к небу, в котором завис непривычно современный для магического фентези корабль.
— Я назвал его Фракталит. Нашёл у колдеров на планете и немного допилил.
Я кивнул. Сказать было нечего.
— Ты тоже был хорошим другом, Терми. Удачи, чтобы ты там не задумал.
— Да, она мне понадобится, — кивнул он. — А мне уже ничто не поможет.
Открыл инфо, заглянул в меню управления группами. Увидел потемневшие имена Безупречного, Филин, Хеора и ещё множества своих боевых товарищей.
Вздохнул.
Затем посмотрел на статус связи с проклятой стихией. Сейчас Нефтис сдерживала одержимость, но все знают, что будет потом. Пустота очень быстро обгонит возможности сдерживания.
А я — снова один в целом мире…
Я направился прочь от города, больше не веря в чудо.
Всё равно мои мечты неосуществимы. Но я по крайней мере сделал всё, что мог.
Не знаю сколько я шёл, погружённый в свои мысли, пока ноги не подкосились, и я не повалился в тёплый ручей.
Где-то неподалёку был горячий источник. Распространённое явление в Мельхиоре.
Вода, мой последний и единственный союзник.
И сейчас у меня достаточно разума, чтобы раствориться в этом ручье, став ещё одной рекой этого мира.
Что ж…
Это была дерьмовая жизнь с редкими проблесками. И это будет очень дерьмовая смерть, какую я и заслуживаю…
— Нет, — прошептал мягкий женский голос.