– Значит, провода закоротило?
– Ну, не все же сразу, – указал Трилли. – К тому же это не объясняет, почему вырубились аварийные огни.
– Верно, – признал Прессор. – Когда ждать техников?
– Одна бригада уже здесь, – сказал Трилли. – Палубой выше, проверяют турболифты. Похоже, отключение пошло именно оттуда.
Прессор потер щеку.
– Те самые турболифты, из которых выбрались джедаи и имперцы?
– Я тоже сперва о них подумал, – кивнул Трилли. – Но после того как они ушли, с энергией долгое время все было в порядке.
– Они могли использовать какое-то устройство замедленного действия, – предположил Прессор. – Например, чтобы замести следы.
– Ну, не знаю, – с сомнением сказал Трилли. – Как по мне, это бессмысленная трата времени и сил. Особенно если речь идет о джедаях.
На противоположной стороне вестибюля стих едва различимый шорох одного из вентиляторов.
– Ну вот, шоу продолжается, – проворчал Прессор, вглядываясь в указанном направлении. – Знаешь, на что это похоже? На заражение кабельными паразитами, случившееся у нас через несколько лет после посадки.
– Невозможно, – выпалил Трилли. – Мы извели их еще тридцать лет назад.
– Значит, к нам пожаловал новый выводок. – Прессор быстро оглянулся на коридор, оставшийся позади.
Трилли пробурчал что-то под нос.
– Улиар вестям не обрадуется, как пить дать.
– Кроме шуток. – Прессор потянулся к комлинку, затем вспомнил о глушении каналов и направился к стационарному устройству связи, вмонтированному в стену. – Вызову еще пару техбригад, – сказал он. – Если это и впрямь кабельные черви, нужно истребить их, и как можно скорее.
– Верно, – кивнул Трилли. – Мне подождать здесь, пока ты сходишь и порадуешь Улиара?
Прессор скривился.
– Останемся оба, – постановил он. – Нет смысла поднимать панику, пока не будем знать обо всем наверняка.
– По-моему, ты просто не хочешь играть при Улиаре роль разносчика дурных вестей.
Прессор отстучал на панели настенного комма номер техслужбы.
– И это тоже.
Центральный коридор по левому борту на "Д-6" был завален проржавевшими обломками почти в той же степени, что и помещения на "Д-4". Коридор по правому борту, напротив, был чуть ли не идеально чист.
– Этот коридор явно используется, – заметил Страж, осмотрительно двигаясь вместе с остальным отрядом в сторону кормы. – Людской поток не слишком большой, но устойчивый.
– Как ты определил? – пожелал знать Фел.
– Пыль на палубе, – сообщил ему Драск, – в отдельных местах поднята шагами. Ежедневно здесь проходит около двадцати человек. Возможно, меньше.
– Вероятно, около десяти, – согласился Страж. – Два охранника, которых мы оглушили, по три смены за день, плюс еще несколько человек – итого десяток наберется.
– Командир? – окликнул через плечо Крюк, возглавлявший шествие. – Впереди голоса.
– Расширить построение, – приказал Страж. – Но не переусердствуйте. Каждый должен держать других в поле зрения.
– Вижу свет, – доложил Крюк. – Источник прямо по курсу – каюта для экипажа.
– Осторожнее, – предупредил Фел. – Они могли вызвать подкрепление.
По-видимому, они не вызвали. Минутой позже отряд достиг указанного места.
Тюрьмы.
На Фела не оказало сильного впечатления заявление Люка о том, что в ядре снабжения была оборудована тюрьма, и даже описание обстановки в ней, сделанное Драском, не слишком умерило его скептицизм. Но относительно предназначения этого места сомнений не было никаких. Дверь, ведущая в старую каюту для экипажа, имела две прорези: одну на уровне глаз и еще одну чуть повыше пола, достаточно широкую, чтобы в ней поместился поднос с едой. В дополнение к стандартному замку на двери висел еще один, тяжелый, с двумя панелями доступа, к каждой из которых требовался собственный код.
– Кто там? – раздался из-за двери женский голос. – Перри? Это ты?
Фел остановился у двери и прижался лицом к верхней прорези. Каюта была поделена по меньшей мере на три секции, две из которых были в настоящую минуту закрыты небольшими дверцами. Центральная секция – единственная, которую было видно сквозь прорезь, – напоминала комнату для отдыха: ее занимали стулья, пара небольших столов, игры и игрушки. На стульях сидели две женщины: одна молодая, чуть за двадцать, и одна значительно старше, – и присматривали за четверкой играющих детей, чей возраст варьировался от шести до десяти лет. Молодая женщина щурилась, пытаясь различить лицо человека за узкой прорезью.