– Мне очень жаль, – повторил Люк. – Хотите взять его себе?
Несколько мгновений Джинзлер смотрел на меч, и Люк чувствовал, что в нем происходит борьба. Вещь, принадлежавшая сестре; возможно, последняя связующая нить с тем периодом его собственной жизни...
Техник сделал глубокий вдох.
– Да, хочу, – сказал он, возвращая меч Люку. – Но не сейчас. Он может вам пригодиться; и мне, знаете, нравится думать, что меч Лораны будет использован против тех, кто приложил руку к ее смерти. Вы вернете его мне, когда все закончится.
– Верну, – пообещал Люк, трепетно принимая из его рук оружие.
– И лучше поторопитесь, – добавил Джинзлер. – Корабль все еще на "Д-3", так что вам придется добираться до него в скафандрах. Прессор уже заготовил пару костюмов – я вас отведу.
Люк ожидал перед дорогой увидеть большинство своих спутников, надеясь как попрощаться, так и оценить состояние каждого из них.
Но не сложилось. Фел и штурмовики переехали вместе с большей частью колонистов на "Д-6", где они могли оправляться от ран в более комфортных условиях. Драск и Формби вернулись на борт "Посланника Чафа" за специализированным лечением, которого не могли обеспечить медики "Сверхдальнего". Фиса, как обычно, сопровождала аристократа. Директор Улиар и остальные члены Совета демонстративно уехали на тот же "Д-6", тем самым дав понять, что не вернутся на "Д-5", пока тот не будет очищен от джедаев и их тлетворного влияния.
Кроме нескольких молчаливых техников и двух чисских воинов, охранявших турболифты, проводить Люка с Марой пришли только Джинзлер, Прессор, Розмари и Эвлин. Из них только Эвлин хотела что-то сказать, но то ли слишком переживала, то ли стеснялась, и потому молчала.
При других обстоятельствах Люк, наверное, выкроил бы время и постарался разговорить девочку. Он знал, что Мара обязательно сделала бы это. Но так как вагаари опережали их на несколько часов, личные вопросы пришлось отложить.
Через десять минут по прибытии в фойе турболифта они уже были в скафандрах и готовы к отлету. Один из чиссов провел их по шахте турболифта к изолирующему покрову и разборному шлюзу, установленному техниками "Посланника Чафа", а затем – по пересеченной поверхности планетоида – к ангару, где стояла наготове "дельта-12".
Еще через тридцать минут, после короткой проверки систем и предстартовой диагностики, Люк вывел "небесную фею" из ангара и направил вверх.
– Ты когда-нибудь летала на чем-то подобном? – спросил он, устремляя корабль в звездное небо.
– Нет, – ответила Мара, распечатывая один из саморазогревающихся пищевых пакетов, которыми их снабдили Джинзлер и техники "Сверхдальнего". – По словам Джинзлера, Куат еще лет сорок назад продал всю линейку "дельт" "Системам Синара". Те при Палпатине получили большую часть контрактов на закупку истребителей, но предпочитали либо встраивать гиперприводы в сами машины, либо вовсе от них отказывались.
– Как на старых СИД-истребителях, – сказал Люк. Его ноздри уловили поднимающийся из пакета пар, и в желудке заурчало. Ребрышки каркана под соусом томо; одно из его любимых блюд. Должно быть, Мара лично подбирала меню. – Никогда не видел особого смысла в конструкции СИДов.
Мара пожала плечами. Она вынула из пакета поднос с ребрышками, положила рядом золотистый хвостфрут и достала две бутылки ароматизированной воды.
– Они были дешевыми в производстве, а пилотов Палпатин считал расходным материалом. Кушать подано. Налетай.
Люк с энтузиазмом приступил к трапезе; отрывая ребрышки от каркаса, он обгрызал мясо до кости и заедал хвостфрутом. Он давно ничего не ел, а целительный транс всегда забирал много энергии. Мара взяла пару ребрышек поменьше и, судя по тому, как неторопливо она их вкушала, было видно, что жена успела поесть на "Сверхдальнем" и сейчас просто решила поддержать компанию.
В разгар трапезы контрольная панель издала гудок, сообщив, что "небесная фея" достигла края гравитационного поля планетоида. Мара включила гиперпривод, и звезды превратились в полосы.
За едой они болтали о всяких пустяках, в основном просто наслаждаясь возможностью побыть пару минут наедине, в тишине и покое. Люк расправился с ребрышками и хвостфрутом, и Мара достала десерт – две шоколаймовых косички.
– Итак, – сказала она, когда Люк взялся за десерт. – Когда ты мне расскажешь, что за великое озарение на тебя снизошло в операционной?
– Ничего великого или удивительного, – ответил он, наслаждаясь сладким резковатым привкусом. – Просто пришла в голову одна мысль.
– Например? – спросила Мара, тоже откусив от своей косички.