Он учил зимою ребят грамоте. Сидят у него, бывало, человек пять ребятишек и нараспев твердят азы: «Веди-от — во, рцы-от — ро, твердо-аз — та — ворота…»
Захар обычно сидел на печке, свесив ноги, обутые в огромные валенки, и стоило кому-нибудь из малышей сбиться, как он тут же окликал: «Не так твердишь, пострел, тверди сначала».
Из сверстников Коли многие, особенно Герасим Овчинников и Онисим Данилов, были весьма смышленые ребята. В то время они твердили «азы» у Захара и на лету подхватывали все, что им рассказывали Ваня и Коля. Впрочем, Ваня стал в последнее время заметно отдаляться от других ребят. Он проводил время главным образом вместе с пятнадцатилетней Машенькой и ее подругой француженкой Бертой. Они рисовали, писали стихи. Глядя на них, и Коля начал сочинять стихи. Но в то время как его старший брат писал лирические, прочувствованные сонеты, Коля сочинял всегда шутливые стишки по поводу разных событий их детской жизни.
Однажды толстый карапуз Валерьянушка уселся на мостке у пруда и вздумал колоть там орехи медным пестиком от ступки. Тяжелый пестик выпал из его рук и упал в пруд. Анна Николаевна рассердилась на своего баловня и побила его.
Видя огорчение мамы и маленького брата, Коля недолго думая побежал на мосток, мигом разделся и нырнул в глубокий пруд. Тяжелый пестик погрузился в тину, но все-таки Коля, отлично плававший и нырявший, разыскал его и вытащил.
А вечером он скакал вокруг насупившегося братика и распевал:
Всю вторую половину лета охота стала главным удовольствием Коли. Он завел охотничий журнал и усердно вписывал туда все свои охотничьи приключения. Он был неизменным спутником на охоте Кириллы Антипыча и Вани, потом к ним стал присоединяться молодой паренек Никита. Этот Никита попал в дом при необычных обстоятельствах. Он был крепостным графа Зубова, и тот собирался променять его в другую губернию на английского пойнтера. Никита был в отчаянии. Бывая с поручениями в Орехове, он увидал там молоденькую горничную Анисью; они полюбили друг друга и решили повенчаться. Велико было горе Никиты, когда он узнал о готовящемся обмене. Он бросился за помощью к Егору Ивановичу, и тот действительно выручил его. Он уговорил графа подарить ему Никиту. С тех пор Никита и Анисья зажили в Орехове своим домом. Никита был страстный охотник, мечтал завести гончую и ходить зимой по зайцам. Он скоро стал закадычным приятелем Коли.
На охоту ходили по праздникам и в воскресные дни, все же остальное время мальчики и Машенька много учились. Они стали понемногу говорить по-немецки. Коле языки давались с трудом. Он забывал выученные слова, путал обороты. Лучше обстояло дело с арифметикой, но Коля был с детства рассеян и часто делал ошибки в сложении и вычитании. В то же время он нередко, удивляя учителя, подсказывал Ване решение замысловатой задачи.
В свободное время Коля постоянно что-нибудь мастерил: кораблик, прыгающую лягушку, смешного человечка, который двигает руками и ногами, если его дернуть за нитку, и разные другие штуки. Свои самодельные игрушки он дарил Варе и новому члену семьи — маленькому Володе, появившемуся на свет в начале лета. Коля очень полюбил маленького брата и часто, заменяя няню Арину Михайловну, уносил Володю в сад и укладывал его спать в люльку, повешенную на сук старой липы, а сам садился с книжкой и с неизменным спутником — Фаустом, сторожить его.
Однажды утром Коля вскочил, ослепленный необычным светом: за окном все побелело и сверкало тысячью искр под лучами холодного зимнего солнца. Куда девалась грязь и слякоть так надоевшей долгой, долгой осени! На перилах балкона, на каменных солнечных часах — искрящиеся шапки белого снега. Снегири — как кровь на кусте жасмина. Сквозь зимние рамы доносится веселый гомон ребят на пруду: они с визгом пробуют, выдержит ли их молодой лед.
Вдруг ребята, как спугнутая стая скворцов, поднялись и помчались к деревне: это Анна Николаевна погрозила им из окна своей спальни.
— Вставайте! Вставайте! Зима пришла! — весело кричит Альберт Христианович.
Ваня сонно протирает глаза, а Коля уж разыскал и натянул валенки и, на ходу застегивая крючки полушубка, мчится на крыльцо. Наперегонки с Фаустом он несется по дорожке к рабочей избе, откуда слышатся смех, песни и дробный звук тяпок, — девушки рубят капусту.
Румяная, круглая Марфуша протягивает Коле звонкую, хрустящую кочерыжку. Коля хватает ее на бегу и несется дальше. Вперед! Вперед! Надо посмотреть, какой стал сад в зимнем уборе, потом побежать в поле — поглядеть, нет ли там заячьих следов.