Она хотела выйти, но он уважительно тронул ее за руку.
— А получу ли я также десять процентов и со второй операции, если она удастся?
Она подавила первую за вечер улыбку, которая молодила ее.
— Аппетит приходит во время еды, не так ли? — заметила она.
— Ну, если оба дела удадутся, мне кажется логичным, если…
— Хорошо, — сказала Дюк. — Кроме того, так и предполагалось. Это поможет вам сохранить Ирэн. Если я правильно ее оценила, у нее острые зубки.
Он усмехнулся. Сейчас при свете витрины он хорошо рассмотрел ее.
Женщина была красива холодной, опасной красотой, что не придавало ей очарования. И все в ней выдавало даму из высшего общества, знатную любительницу риска и авантюр. Она в чем-то похожа на Ирэн, в лучшем. Сумасшедшая? Может быть. Но где граница разума и безумия? В любом случае Рихард уже не сомневался. Это действительно был Дюк, знаменитый мозговой центр лондонских гангстеров. Финансист и тайный их организатор.
— Теперь я уверен, что вы действительно Дюк, — сказал он ей.
Она перестала рассматривать в зеркало заднего обзора свое несколько поблекшее лицо.
— Никогда не будьте до конца в чем-то уверены. Не старайтесь понять слишком много.
Она открыла дверцу и опустила на землю стройную ногу.
— И ради бога! В клубе не говорите о наших планах при свидетелях. Даже по-английски или по-французски. А если заночуете здесь, не забудьте, что в комнатах могут быть микрофоны. На этом — до свидания. До завтра, встретимся в три часа в Карлштейне.
— Скажите…
Она обернулась, на этот раз с раздражением.
— Ну что еще?
— Об Ирэн… Правда, что между ней и Иво ничего не было?
Губы Дюк презрительно скривились.
— Ну а даже если было, что за трагедия? Став миллионером, вы найдете тысячи таких Ирэн. До свидания.
Она вышла, а он, подрулив к «Ялте», припарковался там.
Кажется, люди для Дюк никакого значения не имели. Все в ней казалось холодным, бесчеловечным, безжалостным. Он нагнул голову и вошел в клуб, находившийся в полуподвале отеля. Несмотря на приглушенный свет, он сразу же увидел Ирэн. Она танцевала с негром в центре зала. Танцевали только они. К ним были прикованы взгляды музыкантов, а также полупьяных клиентов, сидевших за пивом, виски и крымским шампанским. Какая пара! Он, высокий, худощавый, с блестящими зубами и глазами, похожий на хищника из джунглей, одетый в голубой костюм и белую рубашку. Она маленькая, светловолосая, с округлыми формами, полураздетая, в мини-юбке, привезенной из Лондона, открывавшей ее настолько, чтобы мужской взгляд, упавший на ее ноги, загорелся. Ревность и желание охватили Рихарда Тубека. Десять дней без нее. В ритме джаза Ирэн виляла бедрами, поощряемая черным чудовищем, который движениями живота, щелканием пальцев, резкими жестами, имитирующими порывы ветра, еще больше разжигал молодую женщину, и без того не слишком целомудренную. Три негра, сидевшие за столом, сопровождали танец их собрата хлопками в ладоши. Ото всех столов шли запахи крепких напитков, табака, спермы и пота, что сразу почувствовал Рихард. Закончив танец, негр отвел Ирэн к ее столику и, улыбаясь, небрежно поклонился ей. Пока свет загорался ярче, Рихард бросился к своей любовнице.
— А! Ну, наконец, — сказала она вместо приветствия. — Долго ты.
Завистливые взгляды уставились на Рихарда, взявшего ее по-хозяйски за руку.
— Быстрее не мог, — сказал он, — ты знаешь, почему.
— Все нормально?
— Даже лучше, чем я думал. Даже Дюк…
— Тебе разве не советовали молчать?
Он покраснел сквозь загар. Теперь эта девчонка, эта кукла будет учить его осторожности.
— Быстро ты вошла в дело, — сказал он, досадуя, но, вместе с тем, понимая, что она права.
Она закурила «лакки».
— С такой дамой это несложно.
— Она тебе понравилась?
Она выпустила из ноздрей дым, отказала жестом руки другому негру, собиравшемуся потанцевать с ней, и отозвалась:
— Она — воплощение того, о чем я всю жизнь мечтала: знатность, богатство, власть, риск, авантюра.
— Мне кажется, что это сказала она, — прошептал Рихард.
— Увы, я — это всего лишь я, — вздохнула она.
Он бросил на нее голодный взгляд, мысленно раздел ее, пытаясь представить себе ее твердые груди, плоский живот, горячие и нежные бедра.
— А он, он тоже тебе понравился?
Она засмеялась своим жестоким похотливым смехом:
— Ты говоришь об Иво?
— А о ком бы ты думала?
— Что ты выдумываешь? Слушай! Я не забыла о тебе — привезла синие «голуаз».