Может, сам он думал, что подобное поведение навеет страх на жителей Дамаска и ослабит их сопротивление. Но эффект получился прямо противоположным. Дамаск заключил союз с христианским королем в Иерусалиме, потому что обоим городам, невзирая на религиозные различия, следовало в одинаковой степени опасаться такого завоевателя, как Зенги. Не будь Зенги так жесток, союз между Дамаском и Иерусалимом был бы невозможен и христиане смогли бы победить во втором большом крестовом походе. Следовательно, жестокость Зенги сослужила большую службу Аллаху, чем Господу.
Когда воины Зенги поняли, что война на данный момент окончена, что им никогда не удастся завоевать и разграбить Дамаск, они, нагруженные богатой добычей, повернули. Его армия таяла. Это явление было обычным в любой части мира и представляло такую же проблему для христианских войск, как и для мусульманских. Во имя Бога или Аллаха, будь то христианин или мусульманин, но каждый, захвативший богатые трофеи и к тому же оставшийся в живых, начинает скучать по дому.
Однажды, вне себя от гнева, Зенги увидел своего евнуха-христианина, который тайком пил вино из личного кубка вождя. Зенги изрыгнул угрозы о том, какое наказание последует слуге за это бесстыдство, и пошел спать. Евнух, который живо представил себе, какие наказания, одно другого хуже, способен придумать его хозяин после пробуждения, предпочел воткнуть в него кинжал.
Смерть Зенги могла бы благоприятствовать христианам, потому что теперь отцовские владения должны были быть поделены между его сыновьями, это отняло бы время и, возможно, привело бы к началу внутренних войн, а лучшего положения для второго крестового похода мстителей нельзя себе и представить.
Но Аллах хотел другого. Ибо тем из сыновей Зенги, кто снял с руки мертвого отца кольцо, символ власти, был Махмуд, которого вскоре назовут Hyp эд-Дин, Светоч Веры.
Hyp эд-Дин унаследовал воинские качества своего отца, он всегда должен был побеждать христиан. Но у него был иной характер, и в отличие от большинства других, кто сражался против христианского мира, он относился к вере совершенно серьезно. Hyp эд-Дин приказал созвать к себе всех ученых людей, всех рассказчиков из кофеен, всех, кто имел право говорить в мечети, всех сочинителей и всех писцов и убедил их или заплатил им за то, чтобы они распространяли легенду о Hyp эд-Дине, который никогда не сражается ради собственной выгоды, соблюдает все заветы Корана, запрещает пить вино даже своей страже, никогда не казнит побежденных, если они сдались, никогда не ставит собственные интересы превыше интересов ислама. Вскоре ему удалось создать движение в защиту веры. Но пока не пришло время, он не пытался взять Дамаск и вместо этого сделал своей столицей Алеппо.
С правлением Hyp эд-Дина, но еще больше с правлением его преемника, Салах эд-Дина, присутствие христиан в Святой Земле было обречено на гибель. Падение Иерусалима стало лишь делом времени. Но об этом может поведать только тот, кто уже знает, как все произошло.
* * *Когда известие о падении Эдессы распространилось по Европе, оно вызвало как скорбь, так и беспокойство. Христианский мир не мог представить себе ничего подобного, поскольку завоевание крестоносцами Гроба Господня было делом священным, а священное дело не могло потерпеть поражения.
Если христиане не нанесут быстрый и сильный ответный удар, то неверные могут обратить свои мечи против самого Иерусалима. Это было очевидно для всех.
Папа Евгений III тут же развернул пропаганду второго крестового похода, чтобы обезопасить доступ христиан к Гробу Господню и другим местам паломничеств. Прежде всего он обратился к французскому королю Людовику VII, у которого в браке было столько сложностей, что он стремился уйти на войну под любым предлогом. К тому же кроме обычной добычи, которую приносит война, в крестовом походе можно было получить прощение некоторых грехов и тем самым обеспечить себе после смерти жизнь в раю.
Но королю Людовику никак не удавалось убедить своих вассалов отправиться в столь длительный поход. У графов и баронов не было семейных неурядиц, которые мучили его, и их вполне удовлетворяла спокойная жизнь в родной стране.