– Помню, – буркнул рыцарь.
– Я перезвоню, – и Вульф отключил соединение.
– Точно дерьмо, – рассудил Лука, направляясь обратно к машине.
Эльза молча курила. Непривычно холодная и тихая.
– Ты меня не простила? – он сам себе показался идиотом из-за этого вопроса.
– При чем тут ты? – несколько высокомерно спросила она.
– Да так, мимо проходил, – буркнул он и завел мотор.
Она даже не взглянула в его сторону, опять уставившись в окно.
Рыцарю резко захотелось как можно быстрее оказаться у Триумфальной арки.
Отношения с родственничками
Он стоял в холодном и темном зале. Корбеник, как ни странно, никогда не отличался гостеприимностью. Наверное, потому, что редко кто сюда заходил просто ради того, чтобы назвать этот замок домом. Как, например, в тот же Камелот. Но Луке это место всегда казалось очень величественным и заставляло его нервничать в предвкушении. Он знал, что как только откроется дверь и на пороге появится Дева, несущая Святыню, он, как и все вокруг, забудет о холоде и неприветливости зала, о свисте ветра под потолком и неровном блеске свечей, неспособных разогнать полумрак.
В тот раз он тоже нервничал, но совсем по другой причине. Это был день его именования. Король, Двор, Старшие, Нимуэй и Марго смотрели на него с каким-то радостным одобрением, ожидая, пока он исполнит то, что они для него приготовили. И никто из них не догадывался, что он и не думает это делать.
У него было время обдумать последствия своего решения. Он представил себе все возможные варианты, вплоть до изгнания и даже до… возможного вечного отлучения от Служения. Хотя он всей душой надеялся, что до такого не дойдет.
Ждать оставалось недолго. Король-Рыбак уже занял трон, Король Камелота успел обменяться с ним рукопожатием и даже чуть поклонился старику. Вульф подошел ближе, встав у Луки за правым плечом. Как и полагалось на церемонии, Первый Рыцарь занял позицию слева.
Лука поймал улыбку Марго, чуть повернулся в противоположную сторону, где в сопровождении Агасфера застыла в царственной позе Нимуэй. Дамы предпочитали даже в крайнем случае не приближаться друг к другу на то расстояние, при котором можно было бы хотя бы вежливо кивнуть друг другу в знак приветствия.
Дева Озера смотрела на него бесстрастно. Она просто ждала, когда еще один из ее хитрых планов исполнится. Рыцарь быстро отвел взгляд, испугавшись, что она может прочесть его мысли.
Вместо этого он поднял глаза вверх, туда, где над троном чуть отсвечивало окно-роза. Оно было не столь тонким и кружевным, как в парижском Нотр-Даме. Но таким оно нравилось рыцарю больше.
Но вот двери растворились, и в сопровождении пажей вплыла Дева. Лука видел ее третий раз.
Впервые она явилась ему в каком-то странном сне, больше похожем на транс, второй раз он увидел ее на своем посвящении в Рыцари. И вот теперь…
Его взгляд был прикован к ее худому лицу с удивительно правильными чертами, которое так контрастировало с ярко-рыжим цветом ее длинных вьющихся волос. Но почему-то больше всего его поражали ее глаза. Удивительно кроткие, смиренные, такого знакомого насыщенно-синего цвета. И ее улыбка. Она подарила ему ее, чуть только поймав его взгляд. Потрясающе нежная улыбка… Знакомая улыбка. Знакомая до боли…
А потом начался обряд. Грааль вспыхнул в ее руках, Король-Рыбак поднялся с трона, в то время как сам Лука опустился на одно колено… А потом были слова ритуала, произносимые нараспев чуть сварливым старческим голосом, были отклики свидетелей, короткие и торжественные. Были и его собственные слова. Как ни странно, он произносил их твердо и уверенно, хотя в тот миг у него так тряслось все внутри, что он просто обязан был заикаться, как школьник, пойманный учителем в туалете с сигаретой в зубах…
В Питере, неделей позже, он остановился все в той же штаб-квартире. На душе кошки скребли. Хотя он очень легко отделался. Его не изгнали, не отстранили от служения и даже не отлучили от Двора. Изумление у всех было велико, но… не более того. Они с Вульфом вернулись в Москву, где начальник тут же наградил его заказом. А после выполнения выписал ему увольнительную на несколько дней.
Питерская штаб-квартира казалась ему слишком пустой и вычурно-роскошной. Первые часа полтора. А потом Лука затарился спиртным и решил сыграть в подводную лодку. Он пил, спал и опять пил. Пока на третий день ближе к вечеру его не растолкал пинками Первый Рыцарь.
Вот его-то видеть здесь Лука хотел меньше всего. О чем он ему прямо и заявил. Но того это как-то не волновало. Первый устроился в кресле, плеснул себе водки и заговорил…