Скорость и звуки знакомой музыки успокаивали рыцаря.
– Как тебе? – зачем-то поинтересовался он у феи.
– Я не слышала эту песню лет двести, – ответила она. Лука с удивлением услышал теплоту в ее голосе. – У того барда был столь же странный голос.
Рыцарь усмехнулся. Он так привык к исполнению Гребенщикова, что уже забыл, насколько в этой песне древний текст.
Эльза чуть пошевелилась во сне, пытаясь устроиться поудобнее. Нимуэй притянула девушку к себе, шепча ей что-то ласковое. Лука наблюдал за этим с немалым удивлением.
– Что такое, рыцарь? – с иронией спросила фея, поймав его взгляд в зеркальце заднего вида.
– Оказывается, ты можешь быть доброй, Дева.
– Она потеряла много крови, – вновь с неодобрением заметила Нимуэй. – Но вскоре все пройдет. Девы восстанавливают свои силы быстрее смертных. Как и Рыцари. Она проспит еще некоторое время. А потом ее надо будет накормить.
Она говорила нараспев, ласково и тихо. Лука лишь улыбался в ответ немного кривой улыбкой. Ей так хотелось верить… Этой старой хитрой стерве.
– Ты всегда удивляешь меня, красавица.
– Это делает мою жизнь веселее, Лука.
Фея надменно улыбнулась, заметив, как он вздрогнул, когда она произнесла его имя.
– Жизнь той, кто служит Корбенику уже много сотен лет… – песня закончилась, и он искал что-то подходящее, выбирая нужную волну. – Ты очень любишь играть со мной, Дева.
– Да, – она и не собиралась этого скрывать. – Тем более что в этом есть смысл. Хотя… Ты мне дорог. Не меньше, чем эта девочка, которую ты выбрал в жены. Так неожиданно. Даже для меня. За что я могу тебя благодарить.
– Вот уж не стоит! – Лука перешел на любимый насмешливый тон. – Неужели ты так мало веришь в Идеальные браки?
Он увидел, как резко изменилось ее выражение лица. Оно вдруг стало холодным и… неужели грустным?
– Я просто не привыкла видеть, что Девы могут быть счастливы в таком браке, – ее голос звучал отчужденно, будто она говорила не о себе. – Ты же, наверное, не знаешь, что у меня была дочь?
От неожиданности рыцарь чуть не выпустил руль. У Нимуэй была дочь? О да! Это было сенсационной новостью. Но почему-то ему не хотелось иронизировать на эту тему.
– И моя дочь была Девой Грааля, – продолжила фея после некоторой паузы. – А еще она полюбила не того человека. Точнее, Рыцаря. Полюбила так, что готова была жить с ним, даже без взаимности. Готова была получить его хотя бы на одну ночь. Пусть даже обманом.
Лука нахмурился. Эту историю он где-то уже слышал. Немного в иной интерпретации.
– Твоя дочь служила Граалю? – уточнил он.
– О да. – Губы Нимуэй дрогнули в подобии улыбки. – Моя дочь служила Святыне, мой муж был Королем Корбеника… Ты все еще готов насмехаться над моим выбором? Над тем, что я тоже служу Замку?
– Да как-то уже не тянет…
В его голове кружилась тысяча мыслей одновременно. Они, как кусочки мозаики, складывались в одну целую картинку.
– Мне трудно понять природу феи, – серьезно сказал рыцарь. – Но… и каково это? Когда твоя дочь отдает себя Граалю? Ты можешь ее понять? Ты можешь понять…
– Нет, – твердо перебила его Нимуэй. – В этом вопросе я похожа на вас, Лука. Как на любую мать. Мне было трудно смириться с выбором дочери. Но… что я могла? Я! Мое могущество огромно. Но оно никогда не сравнится с силой Святыни. И я никогда не стала бы противостоять ему. И мне оставалось лишь смириться… А что до твоего вопроса… Нет, Лука. Я могла бы принять выбор твоей матери, но я не могла понять ее. Ведь моя дочь любила Ланцелота. А Элис…
Она презрительно скривила губы.
– Я думала, все будет иначе.
– Значит, ты отличаешься от людей меньше, чем тебе кажется, – немного холодновато заметил рыцарь. – И я, и мой отец… вернее, особенно он. Мы тоже думали, что она сможет полюбить.
– Люди в таких ситуациях приносят извинения? – спросила Нимуэй, но ответа не ждала. – Я видела, как Бодивер смотрел на нее. И… я выбрала тот же сценарий. Только не меняла ее облик. Ведь он хотел ее именно такой.
Некоторое время они молчали. Машина неслась на приличной скорости, что, несомненно, радовало Луку. Так почему-то было легче думать.
– Знаешь, красавица, а это так странно, – через некоторое время вновь заговорил он. – Ведь для меня это все… чисто байки. Пеллас, Ланцелот, Элейн… Тупо, да? Ведь я знаю тебя много лет! Тебя! Деву Озера!.. Просто все это казалось лишь символами.
– К счастью, тебя многому научили, рыцарь, – фея вернулась к своему любимому насмешливому тону. – Конечно, они все носили иные имена. И во многом их жизнь отличалась от песен бардов. От того, что вы сейчас о них знаете. Как в случае с Говейном, Персивалем и даже так не любимым тобою Галахадом.