- Это с каких же пор вы сменили цвет ваших волос?
Маргарет устремила на меня по-прежнему какой-то странный взгляд и сделала жест в сторону говорившего.
- Послушай, сегодня не такой уж солнечный день. Чего это он терзается по поводу нового окраса моей шевелюры? Будь добр, Сидней, выясни, в чем тут дело.
Я громко расхохотался. Наш гость не удержался и последовал моему примеру.
- Маргарет, позволь представить тебе Ришар-Бессьера. Это он испытывает злорадное удовольствие, описывая в подробностях все наши приключения. Ясное дело, он несколько обрабатывает их, но это уже мелочь.
Маргарет довольно сухо кивнула и обратилась к романисту:
- Так, значит, вы и есть Ришар-Бессьер! Ну что ж, не прочь с вами познакомиться. Но убедительно прошу вас впредь не очень заострять внимание на моей особе, поскольку имеется ряд деталей, которые касаются лишь Сиднея и меня.
- А как же быть в таком случае с моими читателями, мисс? Разве у них нет права быть осведомленными в максимальной степени?
Чувствуя, что Маргарет готова разразиться хлесткой репликой, и хорошо зная характер своей невесты, я предпочел опередить ее.
- Не желаете ли виски, друг мой? Мне известно, что вы предпочитаете пастис * родных вам мест, но здесь его не сыщешь. Так что предлагаю вам наиболее достойный в нашей округе напиток. А если ближе к делу, то проясните, чем я обязан вашему визиту?
Писатель, покачав головой, взял протянутый мной бокал.
- Я прибыл в Америку по делам и воспользовался этой оказией, чтобы заскочить сюда до вашего отбытия в Париж.
Маргарет словно кто-то подбросил.
* Анисовый алкогольный напиток, распространенный во Франции, особенно на юге, - Здесь и далее примеч. перев.
- Эй, а откуда вам известно о таких деталях нашей жизни? Вы что, подслушиваете под дверью?
- Считайте, что тут сыграло роль мое чутье. Но, строго между нами, признайте, что если уж романист не знает о планах персонажей своих произведений, то дело просто швах.
Да, возразить на это было нечего. Впрочем, писатель, казалось, находил сложившуюся ситуацию забавной.
- А как вы расцениваете наше намерение сочетаться браком в Париже?
- Превосходная мысль, дорогой мой Гордон. Кстати, я заглянул к вам и для того, чтобы предложить воспользоваться моими апартаментами. Их уже подготовили к вашему приезду. А если пожелаете, готов также предоставить вам два места на борту моей эликосферы, которая вылетает из Нью-Йорка завтра утром.
Что и говорить, предложение было заманчивым, и Маргарет не заставила себя упрашивать, тем более что она, по-видимому, помирилась с писателем. И это было совсем неплохо, так как иначе могли бы последовать осложнения, о которых и подумать страшно.
Глава 2
В сущности, идея Маргарет насчет поездки во Францию была не так уж и плоха, и я намеревался воспользоваться пребыванием там для того, чтобы попытаться установить контакт с Арчи и Глорией, которые по-прежнему работали с профессором Деламаром. Ришар-Бессьер, естественно, был в курсе событий. Впрочем, именно он и предложил организовать эту встречу.
Мне было известно, что мои друзья остановились в отеле "Рафаэль", что на авеню Клебер. Но их не оказалось на месте, когда я позвонил от романиста. Меня заверили, что сообщат Брентам о моем звонке, как только они появятся в гостинице.
В этом смысле Маргарет повезло больше, чем мне: она дозвонилась до отца Салливана с первой же попытки, и пару часов спустя он уже прибыл в изящно меблированную квартиру, предоставленную в наше распоряжение.
И почти тотчас же зазвонил телефон. Сняв трубку, я сразу же узнал голос моего друга Арчи.
- Привет, дружище, - радостно воскликнул я. - Ищу вас с самого утра. Как поживаете? Как чувствует себя наша милая Глория?
- Все распрекрасно, спасибо. Я тоже вот уже два дня разыскиваю вас, подняв всех на ноги. Нам совершенно необходимо немедленно встретиться.
- Что за спешка такая? Уж не пожар ли там у вас?
- Сидней, уверяю вас, мне не до шуток. Ждите меня в квартире Ришар-Бессьера. Повторяю: надо увидеться, не теряя ни минуты. Это очень-важно... и крайне серьезно.
Разумеется, слова Арчи не заинтриговали только, возможно, отца Салливана, пробурчавшего монотонно-пискляво:
- Я отлично знаю семью профессора Брента. Мы с ним старые знакомые.
Но нам-то от этого какой прок?
Через несколько минут раздался звонок у входной двери и Ришар-Бессьер впустил в гостиную Арчи и Глорию. На их лицах читалось некоторое смятение, но, увидев нас, они расплылись в дружеской улыбке.
Арчи предпочел сразу же взять быка за рога.
- Я не вправе говорить с вами о возникшей проблеме здесь. Вам следует поехать сейчас же с нами.
- Не понимаю, что вы темните, - заявил я, подходя к нему, - но готов вам подчиниться. И куда же мы направимся?
Инициативу перехватила Глория:
- В Фонтенбло, к профессору Деламару.
Интересно, что бы все это могло значить?
- И что же мы будем делать у профессора Деламара? Насколько мне известно, он не очень-то жалует журналистов.
- Многое изменилось... скажем так... за последние несколько дней. Прошу вас, не задавайте мне пока больше вопросов. Деламар хочет лично встретиться с вами всеми.
- И со мной тоже? - удивился отец Салливан.
- Да, как и с вами, господин Ришар-Бессьер.
- Но о чем, в конце концов, идет речь?
- Все просто: профессор Деламар как раз и хотел бы вас принять, чтобы все объяснить. Успокойтесь, вам нечего его бояться. Он - замечательный человек, и я убежден, что вы ни в коем случае не пожалеете, что поедете со мной.
"Форд", за рулем которого сидел Ришар-Бессьер, доставил нас в Фонтенбло в рекордный срок. Практически вся поездка прошла в гробовом молчании.
Мне все время казалось, что дело тут нечистое, и если бы я не был знаком с Арчи достаточно давно, то имел бы все основания полагать, что у него поехала крыша. У меня крепло убеждение, что отец Салливан начал сожалеть о том, что принял приглашение Маргарет.
Между нами, я так и остался при этом убеждении, поскольку едва машина остановилась перед имением Деламара, как события начали принимать абсолютно новый для нас оборот и, скажу не колеблясь, несколько ошеломляющий.