— Может ты, хотя бы, выйдешь? — недовольно спросили меня.
— Еще чего. Я давал тебе достаточно времени. Кто ж виноват, что ты не в состоянии сама о себе позаботиться?
Но все-таки отвернулся, чтобы не смущать.
Она, злобно пыхтя как ежик, переоделась. Мне сменять одежду уже не требовалось, поэтому просто выключил налобный фонарик, лежащий в сетке у верха палатки, знаменуя этим начало темного времени суток.
В общем-то, в той полосе, где мы находились, ночи сейчас не очень темные. Не как в Карелии в июне, конечно. Там вообще солнце практически не заходило, очень интересно было наблюдать это явление над водами Белого моря. Вот вроде алый диск стремится к воде, окрашивая ее багряными всполохами, но, буквально коснувшись горизонта, опять начинает свой подъем. Из-за этого ночью светло практически как пасмурным днем. Здесь же темнота наступала, но не такая непроглядная, как дома.
Улеглись мы спать. Вроде намахался за день веслами, должно сморить сразу же. Ан нет. Женское тело, прижимающееся к моему бедру, расслабляюще совершенно не действовало, скорее наоборот. Вот вроде раздражает она меня, прямо бесит периодически, а организму на всю эту лабудень психологическую наплевать с высокой колокольни. Сами собой начали лезть в голову неприличные мысли. Ну, никому же не будет плохо, если я позволю себе немного пофантазировать?
Началось все с воспоминаний из дневки, а точнее бани. Как раздевалась, оставшись в одном нижнем белье, подчеркивающем красивую фигуру. Как сняла верхнюю часть, подначиваемая девчонками, подставляя спину венику и повизгивая от касания тонких веток о разгоряченную кожу. Вспомнил форму ее груди, сжавшиеся от дуновения прохладного ветерка соски. Пальцы прямо-таки начало покалывать от желания ощутить эти волнующие округлости, находящиеся сейчас буквально на расстоянии руки за тонким слоем ткани. Я представил себе, как вытягиваю верхнюю часть ее флиски из-под резинки штанов, ощущая гладкость и теплоту кожи живота, поднимаюсь выше, оглаживая, сжимая, прокручивая навершия между пальцами. Но этого уже мало, и рука начинает обратный путь вниз, до самой кромки белья и дальше. Безумно хочется коснуться влажных складочек, проникнуть в манящую глубину лона и не только пальцами уже.
Алина зашевелилась, видимо потревоженная моим тяжелым частым дыханием. Хорошо еще удержал себя от того, чтобы прижаться ближе, потереться горящим вожделением пахом. Черт, ну надумался, и что теперь? А теперь только либо подрочить, чтобы сбить напряжение, либо постараться уснуть так. Наверное, не имеет смысла рассказывать, что я предпочел?
Утром я проснулся достаточно рано от холода, ведь стройненькая, хрупкая девушка умудрилась перетянуть на себя все импровизированное одеяло, завернувшись в него чуть ли не с головой, а мне остался только маленький клочок, которым укрыться просто невозможно. Пару минут раздумывал: то ли отобрать спальник и досмотреть тот сладкий сон, что посетил меня под утро, то ли все-таки вставать.
Раньше отправимся — больше проплывем. А в условиях отсутствия провизии это критично, поскольку больше шансов доплыть до населенных мест. С голодухи слабеешь, а речка непростая, особенно с таким матросом. И какие еще сюрпризы она таит на пути, сложно и предугадать.
Резко сдернул со спящей нимфы раскрытый спальник с криком: "Подъем" — на ухо. Она аж подскочила с испуга, открыла рот, чтобы возмутиться на такую вопиюще наглую побудку, но я просто закрыл ей его ладонью со словами:
— Не советую меня злить, дорогуша. Руки в ноги и вон из палатки.
— Ты, ты, ты, — сверкая злостью в глазах, как заезженная пластинка повторяла возмущенная девушка.
— Да, я. Рад, что зрение тебе не изменяет. А теперь быстро оделась сразу в сплавное, и в темпе полетела на утренние процедуры. Потом будем складывать палатку и вещи. Вместе.
Алинка в возмущении вылетела вон, как пробка, схватив в охапку свои шмотки. А я спокойно сложил в компрессионный мешок свою лишнюю одежду. Поскольку ее вещи так и остались лежать горкой в углу — их тоже аккуратно сложил и упаковал в герму.
Костер решил не разжигать, зажигалку надо экономить. С вечера осталась кипяченая вода, а имеющуюся пищу лучше поберечь. Если удастся наловить рыбу — значит, будет пища. А если нет, даже и не знаю что предпринимать. Так получилось, что я в ответе за нас обоих, но знал бы кто, как тяготил груз этой ответственности…
Выкинул вещи из палатки на пенки, а тент снял с растяжек и, отцепив внутреннюю часть, перевернул, чтобы немного обсушить конденсат под лучами утреннего солнца.