Наконец вся одежда с извивающейся как угорь и норовящей вырваться девушки была снята и откинута в сторону. С особым удовольствием я снимал с нее трусики, открывая для собственного обзора и доступа вожделенное местечко. Раздвинув коленом ноги, навалился сверху, хрипло шепнув на ушко:
— Будешь сопротивляться — пущу по кругу.
Пояснять, что имел в виду под кругом, не стал, пусть додумывает в силу собственной фантазии и испорченности. Видимо додумала что-то весьма неприличное, поскольку биться подо мной не прекратила, мешая тому, что я собирался с ней сотворить. Пришлось несколько раз перехватывать руки, пока, наконец, опять не соединил их вместе. Несколько оборотов веревки, и запястья связаны между собой. Откатился в сторону, придерживая ноги раздвинутыми.
— Знала бы ты, как развратно сейчас выглядишь, моя беспечная пленница. И все матросы сейчас сгрудились вокруг, похотливо разглядывая распростертое, открытое для полного обзора тело. Тебе должно быть стыдно так явно демонстрировать свою половую принадлежность, провоцируя самцов к действию.
— Как будто бы у меня есть выбор.
— Выбор есть всегда, даже когда тебе кажется, что его нет. Ты была очень плохой девочкой, когда надумала сбежать от меня, и заслужила наказание. Как бы ты предпочла, чтобы с тобой удовлетворили свою похоть? Твоя теперешняя поза, лежащей на спине, раскрытой и доступной женщины, прямо-таки вопиюще призывает к действию. А можно покрутить так и эдак беззащитное тело, давая простор для любых позиций, пришедших в голову. Можно пошалить, привлекая к действу другие персонажи. Как тебе идея, если с тобой одновременно поиграется несколько мужчин?
Я говорил с ней низким завлекающим голосом, рисуя в мозгу вероятности возможного. И, похоже, смысл слов заводил ее сильнее пальцев, нежно поглаживающих влажные складочки бесстыже раскрытого интимного местечка.
— Проникнись вопиющей недопустимостью своего поведения, привязанной к позорному столбу у всех на виду. Любой из присутствующих может трогать и разглядывать тебя, а ты не сможешь даже сопротивляться. Подумай о том, что будет с тобой далее. Беречь тебя никто не собирается и наказание за побег и непослушание будет суровым.
Запугав беззащитную жертву, поднял ее, дернув за веревку связывающую руки. Поскольку глаза все еще были закрыты повязкой, движения были неловкими, и Алина совершенно не понимала, что от меня ждать, обескураженная происходящим. А я обмотал веревку вокруг самой гладкой березы таким образом, что девушка вынуждена была стоять на цыпочках, прижимаясь спиной к стволу. Замерзнуть она не могла, день сегодня жаркий, вредных насекомых тоже не наблюдается, так что весь дискомфорт данной позы в основном состоял в обнаженности тела, при ограничении обзора и невозможности предугадать следующих действий.
— Какая хорошенькая пленница попала нынче к пиратам. На невольничьем рынке за тебя заплатят кругленькую сумму.
— Не надо меня продавать, я не хочу быть рабыней. Я заплачу вам не меньшие деньги за свою неприкосновенность.
— А ты так хочешь остаться неприкосновенной?
Я сорвал травинку, увенчанную пушистой метелкой, проведя пушистой частью по щеке девушки, опустившись на шею, по ключице и вниз, неторопливо обведя напрягшийся сосок, вызвав тихий стон.
— Да, хочу. — не совсем уверенно ответила пленница.
— А твое тело хочет иного. Эта вздымающаяся от учащенного дыхания грудь великолепна и достойна быть изваянной скульптором, чтобы волновать чресла всех созерцающих такое совершенство мужчин.
Метелка травинки, приласкав и вторую вершинку, опустилась на живот, все ближе подбираясь к курчавым волоскам его нижней части.
— Плоский живот — несомненный повод для зависти представительниц женского пола, а скрываемое ниже будоражит воображение сокрытой тайной наличия или отсутствия твоего желания. Ты все еще будешь утверждать, что не хочешь продолжения? А если я проверю?
Пушистая метелка скользнула между ножек, щекоча сосредоточение женской чувственности. Но вместо того, чтобы сомкнуться, закрывая доступ к самому сокровенному, конечности прелестницы немного разошлись в стороны, поощряя. Я усмехнулся, направив в открывшееся пространство уже изрядно промокший кончик травинки. Эта ласка практически неощутима, но заставляет желать много большего.