Но вот, когда повозка достигла середины Призрачного леса, считавшегося также мирным и не самым опасным, разве что для рассказа страшных сказок маленьким детям, и когда уже начало моросить, раздался звук, похожий то ли на треск, то ли на свист. Мирон с Клясенем не разобрались, что же такое произошло, и тут же дернулись. Мирон подозрительно оглядел по сторонам, но ничего кроме бесконечных дремучих елей он не увидел, а потом начал осматривать телегу.
- Что там такое? Я услышал странный звук, - вполоборота спросил пастух, уже ставший кучером.
- Да ничего такого, - лежа успокоил его Мирон, - Наверное, на какую-нибудь корягу наскочили, она и треснула. Можешь забыть, все в порядке, - он широко зевнул и добавил: - Кстати, оказывается у нас из телеги торчит штырь, я его раньше почему-то не видел. Видимо, чтобы в дороге на нем сушить мокрые штаны.
- Штырь?! – удивленно воскликнул Клясень, глаза которого широко распахнулись, а борода чуть ли не поднялась дыбом, - Я раньше никогда не замечал в нашей повозке никаких штырей. Возможно, это не штырь, возможно, это... – тут его глаза наполнились ужасом, - ...стрела!
Но не успел он это слово договорить, как воздух рассекла еще одна – да, именно стрела, а не штырь для сушки штанов, как подумал Мирон. Второй выстрел прошелся мимо кобылы, именно в нее целился неведомый стрелок. Через мгновенье третья пущенная стрела со свистом пролетела сквозь бороду Клясеня, вырвав клок волос. Наконец, четвертая стрела вонзилась в бок кобылы, раздался неистовый лошадиный вопль, телега потеряла управление. С левой стороны леса на путников мчалась пара бегунов, как показалось Клясеню – с ножами в руках. Мирон же просто прирос к телеге, в ужасе ожидая, что же будет. С другой стороны из гущи леса выскочила еще одна пара, стремительно осаждающая уже остановившуюся телегу. Кобыла дергалась на месте от боли, истекая кровью.
Откуда ни возьмись выскочили еще три проходимца, и, наконец, свора разбойников окружила путников. Мирон сидел как вкопанный, дрожа от страха и не зная что делать. Покорно ожидать дальнейшего или дать отпор, рискнув жизнью? Их много, не отобьешься, у каждого в руках, а то и в зубах, по ножу. Надо разбудить сударя! Нет, это вряд ли поможет. Кстати, почему он спит и до сих пор не проснулся? Мирон не успел додумать эту мысль и решить в голове эту задачку, как один из семерых бандитов, самый некрасивый и противный, ринулся на него.
Вмиг он уложил несчастного Мирона на землю лицом вниз и стал перевязывать ему руки за спиной. Грязь поглотила лицо Мирона, в это же время легкий моросящий дождь сменился сильным ливнем. Почти не сопротивляясь, он лежал в грязи дороги.
Тем временем аж трое грабителей напали на Клясеня, который до этого повалил одного ударом вожжей. Вторым ударом он хлестнул по лицу еще одному, тот схватился за лицо, но устоял на ногах.
- Не убивать и не калечить! – послышался грозный рык одного из разбойников, Клясень не успел разглядеть чей, так как был схвачен двумя другими.
Спустя небольшое время дорожная грязь облепила и его лицо.
Он попытался повернуть голову, подложив бородатую щеку под слякоть, чтобы она не лезла в рот и в глаза, и чтобы хоть немного увидеть происходящее. Его взору предстали куча ног, шаркающих туда-сюда, брызги дождя, разбивающиеся от телеги, лежащая окровавленная кобыла и лежащий вниз лицом Мирон, которому, как и Клясеню, перевязали кисти рук, и который в исступлении пытался кричать «Сударь, просыпайтесь, нас грабят!» и «Клясень, вызывай быка!»
- Этого перевяжите тоже, - буркнул чей-то разбойничий голос, - Неважно, спит он или притворяется.
- Похоже, что он вообще мертвец, - послышался другой голос, - Я пощекотал его ножом по руке, но он даже не дернулся.
- Тогда проверь, дышит ли он, - раздался грозный рык, уже звучавший ранее.
- Дышит... И сердце бьется. Да он живее всех живых. Сейчас я его перевяжу.
Этот разговор смешивался с криками, шумом дождя и другими звуками, по которым Клясень понял, что содержимое телеги, а то и саму телегу, разбирают.
- Вставай! – какой-то разбойник приказал Клясеню, а его рука схватила того за волосы.
Цепкая рука разбойника помогла Клясеню встать на ноги, и он оглядел обстановку. Но только он поймал взглядом Мирона, тоже вставшего на ноги, и Луда, лежавшего в грязи, как им надели на голову тугой мешок.
- Шагай вперед, куда я тебя поведу, и не дергайся, - сказали ему позади, - Малейшее движение в сторону, и я перережу тебе горло вместе с твоей бородой!